Благовестье гибели

Над полем пшеничным – вороны. Ван Гог.

____


Как зерна риса мучнистые  \насекомые\
ссыпаются неслышным отходом ко сну – разбегаясь
под видом мысли – только и способной, что различать
исходный рисунок – от поздних наслоений
\цвет красок с губ ее слетит – и саван…\

распотрошить его строгие линии стоп
в удалении берегом – багровый, рассекающий шрам
за гранями витыми стать – ушедших теней  кипариса –
замирание – игру света иного – угнездившуюся в пустоту
мифа – возросшего до приземленного обихода стула.

Так в прорехах забора складывается общая картина
из разрозненных образов – и промахи мысли тут как тут.
Как во время оргии или мессы – трав и плоти распаленной игрой.
Огороженный забором пустырь – горла птиц увешанные
листьями – механически заведенная пружина – \до предела\
пока не потрясешь, не отдаст свой звук и так безо всякого перерыва
переходишь   в растительную полость тростника    в опрокинутый мир
отражений – с постоянной болью – с наслоившейся  долей песка.

Где всё разглядывает уже самое – тебя, до самых талых вод сотворенья,
корней – до самого нутра звуков пчел – отрицая, обращая в прах
                или принимая в себя.
                Но наша неспособность
к преждевременной гибели – к разъятию с нашей целостностью,
позволяет только барахтаться на поверхности зноя, жадно хватая
привычный воздух посланий – спасти   убегающее сквозь пальцы,
не утратить вовлечения в создание огня – грошевое
с пепелинкой глаз
                и жгучий прах логова
                что скрывающего холма?
Это желание – постоять, дать  себе   ещё немного   времени    разгадать   нутром,
разъятой птицы – жертвенным быком – чем плачется земле
под устьями колосьев пыльных – что зиме оставит
                вовлеченное  в перемены дерево –
                отчаянно сбрасывающее пергаментные крылья
                насевших – благовестящих гибель ворон.