Приворот на удачу

     Фёдор Петрович проснулся как обычно в шесть тридцать утра от стука по батарее. Так его будил  последние четыре года дворник Савелий, потому что жена Фёдора Петровича, когда мебель вывозила, будильник тоже забрала. Савелий  вставал рано, и он, добрый человек, снизу железной лопатой по батарее аккуратно подаст сигнал - три длинных, два коротких, и Фёдор Петрович  у себя на четвёртом этаже сразу просыпается. Фёдор Петрович встал, убрал с полу матрац, на котором спал. Он любил порядок. Сел на расшатанную табуретку возле подоконника и стал из железной кружки пить чай со вчерашним пакетиком. А потом вспомнил, что сегодня суббота, и ему не надо идти на завод,  на котором  полгода зарплату не платили.  Тогда взял газету, решил спокойно почитать. И наткнулся его взгляд на крупно набранное объявление: «Потомственная колдунья Аглая. Приворожу удачу. Гарантия 100%» Фёдор Петрович долго сидел с  кружкой остывшего чая в руке. А потом  встал, проверил в ботинке под стелькой последние двести рублей, надел болоньевую куртку, кроличью шапку и пошёл по указанному адресу.

    В комнате  с задёрнутыми шторами у колдуньи горели свечи, курились благовония, под потолком крутился загадочный переливающийся шар. Сама она была полная, рыхлая, с бородавкой на носу, в синем халате с красными звёздами.
- Проходи, милок, садись, - дошел до сознания Фёдора Петровича тягучий голос. Он сел в свободное кресло, нервно сжимая в руках  меховую шапку.

    От колдуньи вышел после  заговора, а в ушах всё  звучали её  магические слова: - Иди, будет тебе удача!
      Перед ним на улице по свежевыпавшему снегу шла  невысокая женщина с хозяйственной сумкой. Вдруг она поскользнулась на  тротуаре, замахала отчаянно руками, ища равновесия, и всё-таки устояла на ногах, но из её сумки выпала палка ливерной колбасы. Взволнованная женщина пошла дальше, а колбаса осталась лежать на снегу. «Вот она удача! Началось!» - молнией сверкнуло в голове у Фёдора Петровича. Он схватил колбасу, прижал к груди! Но тут  ему стало стыдно за свой поступок, и он побежал догонять женщину. Отдал колбасу, выслушал слова благодарности,  а потом вдруг возьми да и ляпни:
- А можно я вас провожу?
 Даже сам поразился собственной наглости.
- Ну, проводите, - улыбнулась она.
Дома симпатичная женщина напоила Фёдора Петровича чаем с хлебом и колбасой, они мило побеседовали, и когда он уходил,  робко спросил у порога:
- Можно я ещё к вам в гости приду в следующее воскресенье?

      Фёдор Петрович шёл домой растревоженный новыми  чувствами:   «Какая хорошая женщина!  Спокойная, глаза такие добрые и грустные. Коврик вон у неё у двери, цветы на окошке, чашки красивые с золотой каёмочкой – аккуратная женщина!»   Понравилась она ему. Ни дома, ни  в цехе, где он  с утра до вечера на токарном станке болты и гайки точил, красивые женщины его чаем с колбасой не угощали.

      Стал он к Любе, так её звали, каждое воскресенье приходить, то пирожное в кулинарии купит, то цветок ей принесёт. Ждал,  дождаться не мог, когда следующее воскресенье наступит!

Как-то  по весне идёт к ней, а из стоящей машины  шансон поёт:

                Одинокий мужичок за пятьдесят неухоженный.
                На тебя глаза недобрые косят все прохожие…

Фёдор Петрович оглянулся испуганно по сторонам, втянул голову в воротник курточки и зашлёпал быстрее лопнувшими подошвами по сырому снегу.

     Со временем узнал,  что Любе 46 лет,  муж у неё от пьянки сгорел,  работает мотальщицей на прядильной фабрике, сын после армии по контракту  служить остался. В последний раз провожала его Люба, у порога провела ласково нежной рукой по его грубой щеке:
- Фе-дя…
И столько тепла и грусти было в её глазах, что хотелось прижаться к этой ладошке надолго-надолго, навсегда-навсегда!

    В следующий раз пришел, постучал негромко в дверь. Никто не открывает. Ещё постучал.  Снизу бабушка по лестнице поднимается с пустым мусорным ведром:
- Не стучи! Съехала Любаня, замуж вышла.

Фёдор Петрович спустился осторожно по чёрной лестнице, пошёл по чёрному снегу и чёрной улице, дома постелил матрац на полу, лёг и умер.