во-первых, и во-вторых

Коза очень увлекалась наблюдением за сбывчивостью примет,
приметит что-нибудь и тащит себе на ужин или на обед,
для небольшого разгона или начала,
она себе съедобное в основном примечала.

И вообще, в отличие от несебеподобных
она делила мир не на добро и зло, а на съедобное и несъедобное.
Приметит, рогатое чудовище, что-нибудь съестное,
делает из него то первое, то второе.

А Фея с топором приходит усталая, что даже дочитать не может этот стих,
а съестного нет ничего, потому что Коза: и первое во-первых, и второе во-вторых -  ест  за двоих.
Фея строго так: "Почему в холодильнике отсутствуют котлеты?!"
Коза: "Потому что котлеты в холодильнике - плохая примета".

- Ах ты, скотина, снова всё смела, что приметила!
- Невиноватая я, нужно так располагать съедобное, чтобы я не заметила.
- Ладно, будет тебе, тварь шерстяная, сюрпризец...
А дальше продолжает уже записывать летописец:

Как только Фея с топором ушла на работу, как женщина свободная,
Коза проснулась желудочно-опустошённая, короче - голодная,
и сраз принялась за любимое занятие - приметы.
Шасть к холодильнику, а там ... ни одной приметы нету.

Тогда она решила расширить сканирование, как сплошь, так и рядом,
а и нигде нет ничего, только одно - несъедобное, даже за амбаром.
Одним словом у Козы случился примечательный облом,
и она отправилась на дипломатические переговоры к Фее с топором.

- Ну что, Козанька, что у тебя сегодня было примечательного?
обращается к ней Фея уменьшительно-ласкательно.
А Коза голодная, злая до невозможности, комплиментов, даже издевательских не принимает,
- Где еда?! - рога выставила на Фею с топором наступает.

- Как это,где?
Ты посмотри, лучше - она - везде.
- Где это - везде? Я ничего съедобного вокруг не примечаю.
- Так вот же... твой любимый пирожок, вот чашечка чаю...

А если ты ничего не видишь... (тут даже Фея здоровьем сильно рискует),
то это не означает, что этого не существует !
Коза так и села... Земля у неё от голода вращается,
мысль в голове застряла и никак не прекращается.

- Если я ничего не вижу, а еда всё-таки есть,
то как же мне тогда её приметить и съесть?
Фея с топором возвращается, сытая, даже нос в табаке,
а Коза всё ещё стоит, как паровоз, в интеллектуальном тупике.

- Да ладно тебе, прекращай анализировать, я пошутила.
А в Козу глубоко уже мысль ушла, она и хотела бы перестать, а не тут-то было...
Фея её уже и за рога оттаскивает, Коза лягается
хочет мысль до конца додумать, а домысливание не получается.

Как бы мне теперь закончить этот стих?
Может быть, дело не в котлетах, а в наших мыслях о них?
А Коза всё  стоит в тупике, бедное создание,
никак не может решить: то ли материя - первична, то ли сознание...