Дождь

Октябрь...
Осень...
Дождь и слякоть...
На небосклоне жёлтая луна
И звёзды.
Небо
Продолжает плакать,
Пытаясь душу резать вновь стекла
Осколками...
Но тщетно.
Так не хватает лета, скрывшегося незаметно,
И месяцев под перистыми облаками.
И
СОЛНЦА,
Что захлёбывается в лужах под ногами:
Остатки его разбивают каблуками
И по земле разносят сапогами,
Попутно смешивая солнце с грязью.
И солнце умирает...
Мимолётной вязью
На стёклах дождь как будто вышивает лица,
Которые заметят те, кому не спится.
Быть может, это просто сон,
Который долго будет сниться,
Покуда изморозь не захватила
В плен холодный свой
Мои ресницы...

October.
Autumn.
В чёрном строгом фраке,
Идущего походкой статной,
Дождь незнакомца чертит на стекле во мраке.
В руке лишь трость,
Что привлекает формою занятной.
И миру незнакомый гость
Заходит в паб, который нарушает тишину,
В ночь изрыгая ругань пьяной драки...

Но исчезает лондонский пейзаж.
И ливень, свой меняя антураж,
Предпочитает тёмной ночи утро,
Раскрашивая небо ярким перламутром.
И каждый штрих в этой картине взвешен...
Творит художник
Чудо,
It’s perfection! 
Благоухают Елисейские поля,
И
Солнце,
Щедро всем лучи даря,
Вновь согревает воздух для фигур,
На ухо шепчущих друг другу:
Mon amour...

Дождь продолжает в окна барабанить,
На вкус и цвет свой выбирая карандаш.
И, отправляя в увлекательный вояж,
Коней впрягает пару в экипаж,
Используя сей замечательный пассаж, 
Чтобы прочней картинка села в память. 
И дальше продолжает бить
По стёклам,
То ли с целью ранить,
То ли желая вдребезги разбить 
Сей силикат,
Словно какой-то
Мерзкий
Скользкий гад
Ползучий,
Всем угрожая злобою кипучей.
И, вроде, сам уже не рад,
И гонор весь змеиный разбивается о кручи 
Неприступных скал.
И уползает восвояси змей гремучий,
Рисуя на стекле Эдемский сад,
Который сам
Давным-давно искал.

Уж скоро утро.
За окном светает...
Постепенно...
Художник
Кисти,
Краски
И холсты
Как-то небрежно в саквояж бросает.
Раскуривает трубку,
К двери движется степенно.
А всё, что за ночь сотворил,
Сжигает.
- Постой!
Не уходи!
*Не слышит*
И, громко за собой захлопывая дверь,
Старается не опоздать,
Ведь путь неблизкий.
Уходит in the English way. 
Уходит молча. 
Не прощаясь.
По-английски.

Но он уходит не бесследно.
С издёвкой некоей,
Подколкой,
Шуткою,
Насмешкой,
Мнит королём себя на шахматной доске.
- А почему король?
- А королю не ровня пешки...
Последнюю картинку оставляет на куске 
Сырой, местами порванной, холстины.
Но всё же оставляет –
У него свои причины.

Что ж...
Прорисован чётко здесь анфас.
Пленяет глубина прекрасных глаз.
Таких знакомых,
Словно рисовал не раз.
Подобран просто идеальный цвет.
Хотя, в палитре у дождя
Других
Оттенков
Просто
Нет.
И мастерство художника не превзойдёт
Никто.
Нигде.
Ему несложно изваять и панораму на воде...
Но дождь в небытие ушёл,
Согласно списку своих влажно-скользких правил
Оставив кучу пепла.
Это плохо...
Хорошо,
Что он,
Нарисовав тебя простым карандашом,
Не сжёг портрет, а в памяти оставил.