Письма Гаары

Copy Ninja

Прозрачность хладнокровного ума,
Пронзительность раздвоенного взгляда.
Когда твоей рукою водит тьма,
Никто не вспоминает о пощаде.

Я чувствую рассеянный покой,
Когда душа ведет твоей рукой,
А прочим в эту ночь пускай приснится
Твое лицо в матерчатой темнице –
Лицо солдата и лицо убийцы.

Холодный свет пронзает листья сада,
Белеют руки в лунной полосе.
Где ныне те, кто был с тобою рядом?..
Цветных обложек яркие шарады –
Вот все, что ты оставил им, сенсей.

Молчу над головой твоей седой.
А что сказать? Мне никуда не деться.
Хватало в жизни соли, слез и перца,
Но твой клинок вонзился в камень сердца -
Смертельный, словно кодекс бусидо.


* * *

Мне не дано скорбеть ночной порой
О тех, кто был когда-либо со мной.
Никто не подбирался слишком близко.

Когда б сказали вовремя мне «Стой!» -
Твой силуэт на фоне Обелиска
Не заслонил бы солнечного диска.
И я бы не беседовал с луной.

Не совершил бы неразумной пробы...
Чужие сны скрываются в листве.
Я вижу кровь твою на рукаве,
И вкус ее мне кажется Особым.

Каких жестоких знаний избежать?
О подвигах, о подлости, о злобе?..
О том, кто мне не мог принадлежать?..
Ты опоздал, Хатаке.
Я – шиноби.

* * *

Ты думаешь, я ЗНАЮ этот мир?
Навеянный мираж, пустынный морок.
В нем встретить не могу того, кто дорог,
Кто б не растаял в пальцах, как эфир.

Твоя печаль мне – как удар под дых:
Любимые тебе не изменили,
Они всего лишь умерли.
Не ты ли
Порой желал погибнуть вместо них?
Танцуй теперь со смертью РАДИ них.

Пятнадцать дней с начала сентября
Да сберегут тебя рукой искусной.
Ты знанием пленен. Страстями – я.
Не лги мне лишь, что кровь твоя безвкусна.
Пресна она иль нет – она Твоя.


* * *

Оковы чувств и разума различны:
Огонь и лед. И между ними – ложь.

...Не то.
Читать ответ мешает дрожь,
Хотя и буквы и слова привычны -
Все мимо. Провернулся в ране нож -

Глагол в прошедшем времени!
Из праха
Так мертвые могли бы говорить:
«Тебе я дорог БЫЛ». Мне нечем крыть,
Как всякому, кто знает цену краха.

Смеясь, на нашу встречу смотрит смерть,
В твоей стране тебя ласкает лето,
А я... Я лишь хочу тебя раздеть
До кожи, до артерий, до скелета,
И в разоренный храм войти песком:
По ком рыдают мертвые? По ком?

Прошить руины плоти наобум,
Услышать алой крови теплый шум,
С упрямых губ сорвать не стон, а лепет -
Чтоб в этот упорядоченный ум
Нагие нервы посылали трепет!

Жить, жить! Познать последней тайны соль,
И прочитать в меланхоличном взоре
Не прошлую – сегодняшнюю боль!
Ты не желаешь лжи моей?... Изволь.

...А впрочем, можешь применить Чидори.
_______________
Сломался в пальцах тонкий стебель мака,
Оконный скрип...
Вторую часть надиктовал Shukaku,
А я погиб


* * *

Из алых маков траурное поле
Знакомо мне.
Один цветок, пророщенный в неволе,
Стоял в окне.

По алой голове моей, пылая
Скользил закат.
Он ведал то, что обо мне не знают
Сестра и брат:
Сгорает плоть, и сам я выгораю,
Но на ветру
Я запертую дверь чужого рая
Благодарю.

По белизне уступчивой и плотной
Скорблю. Люблю!
...Того, кто назовет ее животной,
Я удавлю.

И воет демон, жаркий и голодный,
И гонит сны,
И тянется по пустоши безводной
До белизны.
И рушит лепестки в порыве злости -
Виновен сам.
Он очарован цветом белой кости –
Но я не дам.

Ты молоком прольешься - мой напиток,
И стебель Твой
Я обниму, как драгоценный свиток
Своей рукой

Ты зубы сжал – я разомкну их шире,
Бормочешь «Нет» -
Но прошивает белое Райкири
Нагой хребет

И, ослепленный пламенем и светом
Я в два шага
Накрою своим пурпурным скелетом
Твои снега.