Фикусов!

Надежда – наторговала! Женщины, уж если берутся за дело, то проявляют хозяйскую смётку и удивительную расторопность.  Я извиняюсь, но труд создал, в первую очередь – Женщину! А уж потом «Человека» - не человека. Или ты считаешься с дамой, или ты просто Никто!
Люди отдыхают… Поехала и Надежда на море. Если не ей, то и кому ехать?! Настолько эффектная, что одного взгляда достаточно, чтобы понять – «Вот это то, что надо!» Хотя по нашей жизни всё таки деньги поставлены как смысл и средство достойное внимания… Так у Надьки и деньги?! Всё  при ней.
А поскольку была в разводе, то привезла с побережья Фикус.  Именно «Фикус», потому что фамилия эта не склоняется. И когда алкаши местные, не выдержав произвола, чинимого приезжим, решили набить Фикусу морду, дядя Вася всех поправил: «Не Фикусу, а набить морду Фикус!»
Дядя Вася был очень уважаемым человеком на хуторе. Он никогда не высовывался где не надо. Предпочитал держаться в тени. Пожалуйста: «Твори, выдумывай, пробуй!» Но  с мнением дяди Васи считаться надо в первую очередь. Иначе рано или поздно окажешься и в дураках, и в париях, И на судьбу будешь роптать и плакаться: «Всё хорошо было, и вот на тебе?!» - А это происки дяди Васи, ну нельзя же дураком быть.
Задним числом надо отметить, что в тот раз Фикусу морду набить не смогли. Более того, приезжий матрос, оказался храбрости необыкновенной, к  тому же, обладал природной силой: кулаки пудовые, хотя сам был роста ниже среднего…
Фикус сам набил в тот раз морды. Всем до единого. Досталось и дяде Васе. И он сказал: «Ша, босота! Когда Павиан стучит себя в грудь, мартышкам добро бы сидеть тихо!»

«Вот бы он бросил пить?!»
Эта идея зародилась сама собой, и укрепилась в сознании хуторских как некий лозунг, манифест, смысл существования… Потому что не было никакой возможности терпеть произвол, который чинил этот самый приезжий Фикус! Надька привезла с побережья – Надька пусть и отправляет на хрен, хоть на побережье, хоть в пруду его утопит. Потому что всем рот заткнул, всем объяснил почём фунт лиха.
Женщина обратилась к брату Александру: «Собери общественность, поставь ты этому Фикусу на вид!»
- Общественность сейчас не пляшет. Против Фикуса ни кто не пойдёт! Вот если дядя Вася ему скажет… - предположил Александр.
- Дядя Вася ерундой заниматься не будет.
- Отведи ему поросёнка в сумерках. Старуха его плакалась: «Поросята дороги на рынке, с ума посходили, такие деньги за поросёнка лупят?!»
Заговор удался. Дядя Вася уговорил таки Фикуса закодироваться. Тот и раньше работал трактористом, а теперь на него глядят не нарадуются: день и ночь пашет. Осень, дождь, снег, а Фикус в поле…
А тут праздники, седьмое ноября и другие. Религиозные какие-то. А может показалось?!
Так или иначе, раскодировал дядя Вася Фикус, и теперь с ним пьянствует. Разговоры – ни конца ни краю. Уже ни кто терпеть не может. Все разбежались. А дядя Вася тон заводит, а Фикус орёт как оглашенный, дверь высадил…

- Знаешь что, - сказала Надежда своему благоверному – сьзжай с хаты!
- Накось выкуси! – тот сунул ей под нос дулю.
- Дай ты ему десять тысяч! – посоветовали бабы, - как он без денег?!
- Он и за сто не уедет!
- Тогда сама увози! Как шкодливого кота!
- Да жалко… - прослезилась Надежда. – закодирую-ка я его вдругорядь?!
Закодировала!
Буквально через три дня приходит домой, и окружили её во дворе, Фикус, дядя Вася и соседский алкаш. Была у них в руках полутора литровая бутылка мутной самогонки.  Отхлебнёт дядя Вася, сделает шаг к Фикусу. Фикус сделает шаг к дяде Васи, возьмёт у него бутылку, отхлебнёт, сделает шаг к алкашу. Возьмёт алкаш бутылку из рук Фикуса, отхлебнёт, сделает шаг к дяде Васе. Сделает шаг дядя Вася к алкашу, возьмёт у него бутылку, отхлебнёт, сделает шаг к Фикусу. Сделает шаг Фикус к дяде Васе…
Пошла у Надежды голова кругом и «улетела» она в лебеду под плетень. Соседская бабка видела : «Не… Дела не будет!» Сволочи…
- Сьезжай, Фикус с хаты!
- Накось, выкуси!
Ух и пьёт этот Фикус?! Видеть надо!


- Увози ты этого Фикуса-а-а… - ревела назавтра Надька, прибежав к брату. – Никаких сил моих больше нету-у-у…
- Увози «Фикус!» - поправил Александр.
- Не надо мне больше этих прибамбасов заморских. Фикусюгу этого проклятого, сукина сына увози куда ли-и-ибо…
- Сам то он не поедет, а силой его не посадишь… - вздохнул брат, с Надькиных слёз, готовый уже на всё.


А тут случились праздники. Сидят Фикус с соседским хроником за столом. Выпивают. Надька закуски выставила. Праздники – они для всех Праздники!
А тут по улице дядя Вася подошёл. Под форточкой кликает: «Дома – нет?!»
- Скажи ему: «Пошёл на фиг…» - учит Фикус хроника.
- Сам скажи…
- Ну ты жеть пьяный "в дупель!" Тебе жеть всё равно… - смеётся Фикус.
- Пьяный – не пьяный, а говорить такое дяде Васе я не буду.
- Да вы что, хуторские?! Благороднее меня, что ли? Рылом чище, графья, маркизы, герцоги?!
- Чище – не чище, а говорить такое дяде Васе, я не буду – наотрез отказался хроник.
На Фикуса это произвело чрезвычайное впечатление. И нажрался он с горя –« в дымину», что называется.  Вынесли его на руках, подышать свежим воздухом на сеновал. А тут большого ума не надо, чтоб не побежать за дядей Васей. Тот выслушал очень серьёзно, как Фикус настраивал против него хроника, и пошёл за Александром.
Погрузили они Надькиного супруга в багажник «АУДИ» её брата Сашки, захлопнули. Стоят – курят. Собрались хуторские, молчат, смотрят.
- Жа-а-алко Фикусюгу проклятого. – плачет Надежда.
- Как Кота! – Разводят руками бабы. – Авось не вернётся?!
- Дальнобойщик и не вернётся?! – разводит руками брат, - да его хоть на Колыму увози?!
- Не вернётся! – уверил всех дядя Вася.


- На границе с Волгоградской областью, остановил машину наряд ДПС.  Потребовал открыть багажник: «Вдруг осетрина?!» А в багажнике Фикус! Дело к зиме, и он продрог и протрезвел. Выбрался из багажника, смеётся, ёжится, закурить спрашивает. Курит, соображает, что к чему. А как понял, что его «Увезли», ох и рассердился. Как начал он тут крыть матом, и Гаишников-Гиббдэшников, И Надькиного брата, Сашку, и дядю Васю, которому верил, как отцу родному, и саму Надьку, - «Суку подлую» которую любил всей душой, всем сердцем…
- А потом махнул вот так рукой, и пошёл куда глаза глядят. По автостраде, дороге федерального значения… - рассказывал назавтра вернувшийся из поездки брат.
- И где же он теперь… - Озаботилась Надька.
- Вернётся – расскажет…  - отмахнулся Александр. – Вымотался вконец, спать пойду.
- Не вернётся… - уверил дядя Вася. – страшную обиду человеку нанесли: Любка из под Воронежа, его на Пинегу увезла. Ох и пьют на той Пинеге. Танька, повариха с Пинеге, его под Архангельск сплавила. Ух и пьют под Архангельском! Люська  с  Архангельска, его под Псков закинула. Ух и пьют под Псковом?! Даже бабы там в три горла хлещут горькую.  Зоя! Там жила Зоя. Не выдержала Зоя, и увезла его на побережье. Ты где  там его  подцепила? – обратился дядя Вася к Надьке.
- В Адлере-е-е..! – ревёт-заливается Надька.
- Так вот Надька с Адлера, не выдержала и отправила его куда глаза глядят…
- Как кота! – подсказали хуторские бабы.
- Как кота… - согласился дядя Вася.