Стилизации и подражания

      СТИЛИЗАЦИИ. ИСТОРИЯ ПОЭЗИИ В СТИЛИЗАЦИЯХ.
      
      ТРИОЛЕТ
      В прозрачных водах звонкого ручья
      Играют резвые наяды.
      Весне цветущей девы рады,
      В прозрачных водах звонкого ручья.
      Хозяйки вод лесных и рек
      Цветущей солнечной Эллады,
      В прозрачных водах звонкого ручья
      Играют резвые наяды.
      Май 1978
      
      
      СТИЛЬ БАРОККО. РОНДО.
      Когда бы ювелир непревзойденный,
      В своем искусстве тонком искушенный,
      Собрал рубины, изумруды и хрусталь,
      И золото, и жемчуга морские,
      То вдохновеньем в выспреннюю даль,
      В обитель ангелов бесплотных вознесенный,
      Не смог бы он создать творения такие,
      Что превзойдут Инес.
      
      И в тех твореньях красоты соединенной,
      Где совершенна каждая деталь,
      Не хватит, чтоб затмить красоты дорогие
      И превзойти Инес.
      
      СТИЛЬ РОКОКО.
      1.
      Окрашен запад померанцем,
      И сумерки недалеки,
      Сильванов привлекая танцем,
      Резвятся нимфы у реки.
      Но разбежались нимфы вдруг,
      Сильвана облик видя грозный.
      Свой бросив танец граниозный.
      Не стало ни одной вокруг.
      Но нет: одна слегка отстала,
      Сильван за ней - она вперед,
      Стрелу вслед выпустил Эрот,
      И в сердце ей стрела попала.
      Бежать препятствует зефир,
      Одежды нимфы развевает,
      Уже не страшен ей сатир,
      И нимфа бег свой замедляет.
      2.ЧАС ПАНА.
      Вьется возле скал угрюмых
      виноградная лоза.
      Над нарциссами кружится
      Голубая стрекоза.
      Солнце землю накаляет,
      Пастушки под дубом спят,
      Затихают всюду звуки,
      Сном ленивым лес объят.
      Наступает время Пана,
      Пальцем лень пошевелить.
      Все утихли, все боятся
      Злого Пана разбудить.
      Пан уснул, рога обвиты
      Виноградною лозой.
      Сон повсюду, овладел он
      Всеми, даже стрекозой.
      1978
      
      КЛАССИЦИЗМ. ПОХИЩЕНИЕ
      ПРОЗЕРПИНЫ.
      Ветер легкий меж цветами
      С мотыльками
      Заиграл в тени каштана
      Великана.
      Возле моря у куртины
      Прозерпина.
      Но уже, смотрите, мчится
      Колесница.
      Не помогут плач и стоны,
      И к Плутону
      Кони черные помчались,
      Разогнались.
      Им уж не остановится,
      И зарницы
      В небесах давно сверкают,
      Провожают
      В царство мрака Прозерпину.
      
      СИМВОЛИЗМ. ПОД БАЛЬМОНТА.
      В красоте единичности,
      В антиподе безличности,
      Скрытой тайны частица видна.
      Но нельзя в разноцветности,
      В торопях и в суетности
      Проследить все глубины до дна.
      Только долгим старанием
      Всем духовным исканиям
      Вы дадите удачный исход.
      Как пример подражательный
      Встанет дух обаятельный,
      Всех безликих существ антипод.
      1980
      
      ФУТУРИЗМ. ПОД МАЯКОВСКОГО.
      В лесу, среди овец, разряженных
       Бантиками, ленточками и
       бубенцами,
      На травах, лепешкам изгаженных,
      Говоря, конечно,
       между нами,
      Пастушку встретил пастушок юный.
      Жизнь хороша,
       вокруг голубонебие,
      Им бы жить в дружбе обоюдной,
      А он удостоен иного жребия:
      Дала пастушка ему под зад, -
      Нечего сеть интриг плести,
      Не время сейчас разводить детсад,
      А время пахать
       и овец пасти.
      ГУРМАН И ГУРМЕ.
      Хотим вопрос выяснить данный:
      Что отличает гурме от гурмана?
      Сперва надо понять только
      Что отличает дегустатора от алкоголика.
      Все мы что-нибудь ели и жарили.
      Доступна всем красота кулинарии,
      Но два метода есть в процессе питания,
      Зависящих от генетики и воспитания.
      Сегодня каждому почти ясно,
      Что эти слова значат для француза.
      Гурме тонко разбирается в яствах,
      Гурман же просто набивает пузо. 2008
       ******
      Вот жизнь была в годы пятидесятые:
      Танцевали танго в галстуках и шляпах еще.
      Сменились нынче брюки трусами мятыми
      И сумкой через плечо.
      Тогда гринго лежал на пляже,
      Держа в руках сигару "Эсепсион".
      Теперь он гуляет в Питере в Эрмитаже
      В гавайской рубашке и подобии кальсон.
      Стиль одежды тот называют сегодня "гангстерский".
      С какой стати, он всегда был "классическим"?
      Разве удобно в нем выстрел снайперский
      Сделать, глядя в прицел оптический?
      :В нем хорошо танцевать аргентинское танго,
      Обнимая за талию темнокожую деву,
      Или в компании со степующим певцом Тако
      Выпить унцию рому в баре в Монтевидео. 2008
      
      
      ЯКОБЫ ЕСЕНИН. ИМАЖИНИЗМ.
      1.Хороши сережки на березах,
      Словно клипсы в девичьих ушах.
      Что же ты, как нежная мимоза,
      Не желаешь пить на брудершафт?
      
      2.В этой жизни я видел немного,
      Только скуку, печаль и тоску,
      Мне осталась одна дорога -
      Смит-энд-Вессон приставить к виску.
      
      
       ПРИВЕТ ИЗ ДЖАКАРТЫ.
      
      Когда я жил в Джакарте,
      Совсем забот не знал,
      И гейшу из Киото
      Под пальмой обнимал.
      Припев: Джакарта, Джакарта, родная сторона,
      Сгубила ты малайца, сгубила навсегда. 2раза.
      Все деньги я истратил,
      Все вещи распродал,
      А гейшу из Киото
      Буржуй к себе забрал.
      Припев.
      Сижу я скрытно в трюме,
      Собрался я в Шанхай,
      Меня сопровождает
      Один лишь попугай.
      Припев.
      
      Еще один вариант:
      Сампаны полные минтая
      В Манилу Замбо приводил.
      Манильцы все ему кивали,
      Когда он в бары заходил.
      Синеет море, спят сампаны,
      Баньян над городом цветет,
      А Замбо лупит в барабаны
      И тихим голосом поет:
      Я вам не скажу за всю Манилу,
      Вся Манила очень велика.
      Но лангусты или крокодилы
      Обожают Замбо-рыбака.
      
      ИЗ КЛАССИЧЕСКОЙ ИСПАНСКОЙ ЭПИГРАММЫ. АНОНИМ. НА САМОГО СЕБЯ.
      Перевод с испанского( в стиле графа де Вильямедьяны)
      Перо - моя лопата,
      Бумага - мой топор.
      Я - рыцарь плагиата,
      Литературный вор.
      
      
      НЕМНОГО ВЕРТИНСКОГО
      Эх, цигарка моя дорогая,
      Ты дороже гаванских сигар,
      Я курю тебя нынче в Шанхае
      Под мотивы гавайских гитар.
      
      Эх, мой звонкий хрустальный стопарик,
      У меня с тобой прочная связь,
      Из тебя не напьется комарик,
      Но напьется всегда русский князь.
      
      ИЗ АНГЛИЙСКОЙ НАРОДНОЙ ПОЭЗИИ
      
      Жил на свете остолоп,
      Роберт-Робин-Бобин-Боб,
      Был он чуточку умней,
      Чем ограда из камней.
      Он встречался тет-атет
      С Кэтрин-Кэтти-Китти-Кэт,
      
      Столь она была умна,
      Сколь дубовая стена.
      Жизнь у них была прелестна,
      Время шло без тяжких дум,
      А для счастья, как известно,
      Не бывает нужен ум.
      2010
      ТИПИЧНО БРИТАНСКИЙ МОТИВ.
      Под вязом Джуди в час ночной
      Мечтала, глядя на луну.
      И всякий раз красавец Рой
      Там заставал ее одну.
      И вот весеннею порой
      Влюбился в Джуди юный Рой.
      
      Впервые встретившись, они
      Под вязом проводили дни.
      Рой ловит много раз подряд
      Влюбленной Джуди пылкий взгляд.
      Весну сменяет летний зной,
      А там и снег не за горой.
      Жаль, краток был прекрасный миг.
      У Джуди взор совсем поник,
      Поскольку нынче гадкий Рой
      Увлекся новою игрой.
      1987.
      
      
      
      НЕО-ГАВРИЛЛИАДА.
      По мотивам трудов Ляписа-Трубецкого
      
      Служил Гаврила свинопасом
      Свиней Гаврила в поле пас.
      Он как-то даже поросенка
      Зимой в лесу от волка спас.
      Но вот однажды поросенка
      По истеченьи ряда дней
      На праздник люди закололи ,
      Как, впрочем, и других свиней.
      
      Служил охранииком Гаврила,
      Гаврила базу охранял.
      Там было все, трусы и мыло,
      И швеллер, и цветной металл.
      Но вот однажды испарился
      Гаврила с базы навсегда.
      Куда пропал? Никто не знает.
      Темна во облацех вода.
      
      Служил наркологом Гаврила,
      Лечил Гаврила алкашей.
      Сам начал пить, из диспансера
      Гаврилу выгнали взашей.
      
      Служил Гаврила журналистом,
      Гаврила пасквили писал.
      А если деньги не давали,
      Работу сразу он бросал.
      
      Открыл Гаврила три бутика
      Гаврила майки продавал.
      И, не спеша, в свинье-копилке
      Он сумму круглую собрал.
      Гаврила стал богатым мэном,
      Гаврила в Ниццу укатил.
      Его лишь в Ницце не хватало,
      И сотен двух других Гаврил.

 СОНЕТЫ РЕНЕССАНСА
1. Я посвящаю данный цикл сонетов
Ни даме благородной, ни принцессе,
Я убедился в жизненном процессе:
Принцессы суть, увы, не для поэтов.

Пишу я той, чьих в Лувре нет портретов,
Той, что в собор совсем не ходит к мессе,
И речи нет о том, чтоб также в прессе
Печатали слова ее ответов.

Пишу я потому, что я поэт,
Дикарке экзотической сонет,
Пишу я, как того велит обычай,
Так, как писали много лет назад,
От всей души, не требуя наград,
Петрарка - Лауре, а Данте - Беатриче.
  16 ноября 1986 г.

2.Я не запомнил день, когда тот сон
Увидел в час волшебного восхода,
Была во сне печальная погода,
Шел дождь, и с ним грустил я в унисон.

Простым ее одежды был фасон,
Награждена была презреньем мода,
Она прошла у каменного свода,
Разрушенного силою времен.

Впервые был тот образ предо мной,
С осанкой грации, с походкой неземной,
Когда возникло в тучах просветленье,

Лучи вдруг засверкали тут и там,
По крышам, лужам, листьям и цветам,
И сладким было ветра дуновенье.

   3.Прошло немало с той поры ночей,
Когда ее я встретил в сновиденьи,
Встречал других, ее держал в забвеньи,
Но с ней пропал свет солнечных лучей.

Вдруг вижу вновь лица того овал,
Она в толпе мелькнула на мгновенье
В бродяжническом облаченьи,
Среди прохвостов, черни и менял.

Мелькнула и исчезла без следа,
Толпы вульгарной, видно, избегая,
Но я уверен, что не навсегда.

Ее я даже имени не знаю,
Но думаю, оно ласкает слух
Того, кто к музыкальности не глух.

4.Во сне увидев, понял я, что мне
Увидеть наяву необходимо
Особу, что скользнула молча мимо,
Являясь в сон откуда-то извне.

С тех пор ее на небе и на дне
Искал я день за днем неутомимо,
Но только лишь на фоне зданий Рима
Изобразить успел на полотне.

Ее не встретить в шуме городов.
Тот образ, вероятно, идеален.
Нет совершенства в плоскости земной.

И опыт субъективный мой не нов,
Удел искателя и горек, и печален:
Быть навсегда рабом фантазии одной.
  29 июня 1997 г.

ПРЕЦИОЗНЫЙ СОНЕТ
Красавица Жюли подобна Флоре,
Уста как розы, очи, как сапфиры,
А голос как Орфея звуки лиры,
И перед ней не так уж ярки зори.

Ее поклонник, Пьер, с судьбой не споря,
Низверг отныне все свои кумиры,
Дорогу позабыл навек в трактиры,
И бредит страстью на скале седой у моря.

Он мыслит о Жюли неутомимо,
Померкли перед ней богини Рима,
Теперь он - узник сладостной тюрьмы.

Но нам резона нет страдать от страсти,
Мы избежим, надеюсь той напасти,
На наше счастье - узники - не мы.