Похолодало

Похолодало, наступили тяжелые критические дни.
Критические, в смысле, противоречивые, непростые.
Это дни, когда человек сам себе кажется одним,
А на самом деле, он другой. И люди вокруг –  другие.
 
То есть смотришь на снег, видишь воду и соль,
Говоришь с коллегой, слышишь лай и скулеж собачий.
Наступаешь на свою любимую с детства мозоль,
А оказывается, той ноги уже нет, в смысле, есть, но идет иначе.
 
Критический день как вечное напоминание о ключе,
Который не лежит под половиком и не висит на шее.
Хочется попасть туда, где, на первый взгляд, нет вещей,
но заперто. Одергиваю себя – а ведь вещи сильнее!
 
Вещи! Вот вокруг чего все пляшут! Хотя скрывают.
Кажется, я начала даже пытаться подражать вещам.
Например, повисать на жизни, не жалуясь, не моргая,
Как виснет на вешалке тело кожаного плаща.
 
Или, к примеру, застывать не хуже камня или коряги
В то время как небо говорит: катись или сырей.
И не страшно попасть в отбой, битой мелкими козырями,
Потому что, год – это триста шестьдесят пять критических дней.
 
Просто бывает, что иногда в свое настоящее тело
Входишь на пике экстаза, маразма, оргазма, и прочих «азов».
Выходишь, а мир туманом окутан предательски-белым,
И в ружье чеховском пули закончились…как назло…