Прогулка 588. Под контролем ночника. Итоги-1

Итак, очередная прогулка по тропинкам ассоциаций закончилась.
Из 4х почек – слов  «ночник, ржавый, робеть, никак» - вырос  51 текст.

Все разные. Придётся разместить в 2х публикациях, т. к. длинные посты малочитабельны (ну и слово же ж)))

Для начала информация к размышлению.

Все 4 слова взяты из стихотворения А. Соколова (это впервые: раньше Паскали слова придумывали), данного ниже. Так что можете сравнить мысль А. Соколова и вашу.

А Соколов

***
А рядом под контролем ночника
Хозяин дома, постного и злого,
Живое впечатление никак
Не может втиснуть в тесный гробик слова.

Он, пасмурный, уже не в первый раз
Робеет перед поздними гостями,
Собачий ящик из тяжёлых фраз
Сколачивая ржавыми гвоздями.

***
Читайте, высказывайте своё мнение.
Мы же, перечитывая присланное, ещё раз убедились в правоте классика, сказавшего: стиль – это человек). Ибо «я» каждого пишущего даже в игре проявилось очень ярко.


ВЛАДИМИР СТРЕКАЛОВСКИЙ

***
Дом полон ржавых ночников.
Их свет рождает тени, тени.
Они - ожившее смятенье
Никем не понятых стихов.
Они - немые псы тоски.
Они - безвременные трупы.
Стихи - никак. И очень глупы
Клочки робеющей строки.
Дом полон старых ржавых слов.
В нем не рифмуется пространство.
И знак достатка и мещанства -
Сигарный дым поверх голов.

(чем-то близко по мысли А. Соколову, но не так жёстко. Немые псы тоски – нечто символистское)


ДИЙНА

***
я не могу сказать тебе «входи»:
прости, родной, но у меня не прибрано.
октябрь, знаешь ли. дожди, дожди.
прекрасная основа для верлибра, но
замусорена рифмами постель,
и ржавый гвоздь в стене плаща не выдержит,
и сквозняки, и рвётся дверь с петель,
да не взлететь никак ей (вот ведь придурь же!),
в прихожей наследили, фикус сник,
пыль по углам от брошенных гештальтов и
на днях разбился старый мой ночник.
темно и страшно, пол в осколках смальтовых.
и в этом неуютном шалаше
(робеешь? вот и правильно. не праздник, чай!)
немытой и взъерошенной душе -
хоть спейся, хоть шишигой безобразничай.

(какие изысканные рифмы, а? и эхо всеми любимого «…Когда же, наш мимолетный гость, Ты умчался, новой судьбы ища, Мне было довольно того, что гвоздь Остался после плаща. Теченье дней, шелестенье лет, - Туман, ветер и дождь... А в доме событье - страшнее нет: Из стенки вырвали гвоздь!)


МАРИЯ СИДОРОВА

А ВДРУГ?

Над робеющим туманом
тишина.
Парк осенний, запах пряный
и луна.
Чем не тема для поэта?
Так и сяк
в голове кручу всё это -
но никак
не даётся в руки слово,
голос ржав –
знать, Пегас избрал другого
и сбежал.
Поплетусь домой, ребята,
я пешком,
проведу я эту ночку
с ночником -
может, бабочка ночная
залетит
и со мной стихотворенье
замутит?..


ПО МЯЧИКУ

            Нет, не луна, а светлый циферблат
            Сияет мне, — и чем я виноват…
                Мандельштам

Не ржавый круг, но чистый циферблат.
Робея, медлит стрелка часовая.
Ночник луны презрительно взирает,
как мы живём взахлёб и невпопад.

Никак неймётся! Половодье чувств
зашкаливает за привычный шкалик.
Мы под завязку сыты югой-кали*,
но каждый, будто Танин мячик, пуст.

Не тонем мы: ведь в нас полно пустот,
Ты не «Варяг», я вовсе не «Титаник».
Нам не понять страданий бедной Тани –
Чего она, несчастная, ревёт?

Наш глобус – мяч в таинственной игре.
Где форвард, где ворота – кто их знает! –
но, может быть, есть Таня, что рыдает
по мячику, которым всё играет
Создатель, как мальчишка во дворе?

*Богиня Кали с темным лицом, увешанная, как Шива, черепами и другими атрибутами смерти, лакающая человеческую кровь, богиня ужаса, представляется душе йога нежной матерью и светлым ангелом.
Время Кали - это время, когда человеческие иллюзии достигают своего максимума, заставляя человека страдать. Сделано это вовсе не из ненависти к человечеству, а для того, чтобы люди задумались об источнике своего страдания, начали искать Истину.


ТАТЬЯНА  КОМИССАРОВА

***
Что-то осень оробела.
Под финал ее мелодий
Одиноко арабеску
Ржавый лист-летун выводит.
И никак не подготовясь
(Да и вряд ли это можно),
В никуда уходит осень
Босиком по бездорожью.
Как стемнело быстро. В восемь
Свой ночник включило небо.
Вот мы и простились, осень –
Золотая быль ли? небыль?


ЭММА ГОЛЬД

ЧЕРНОВИК

Ржавый лист вмёрз в кромку лужи.
Никому уже не нужен -
Ни деревьям, ни земле...
Не хочу готовить ужин!
Потерплю, не станет хуже.
Приберусь-ка на столе.
...Черновик, давно забытый,
Замусоленный, размытый...
Всё не выброшу никак.
Что искать в нем смысл сокрытый?
То ли слёзы, то ль обиды -
В мыслях полный кавардак.
Всё ж робею, с сердцем споря:
Без него бумажек горы.
Первый стих. Тринадцать лет...
Ни любви еще, ни горя,
Под ночник мечтаний море...
Всё же выбросить иль нет?
Мне совсем уже не нужен,
Жизнью целою завьюжен,
Черновик моей мечты,
Как листок, примерзший к луже,
Беззащитно, неуклюже
Проступил из пустоты.


АЛИСА РЕКС

***
Ходики ходят громко. Никак не спится.
Память истлевших лет теребит страницы,
Свет ночника плывёт в полумраке зыбко
Мягкой волной, живой золотою рыбкой.
Ржавый узор обоев залив нечётко,
Тень на стене выплясывает чечётку,
Монстра сменяют зайка, собака, пони…
Хочешь, влезай с ногами на подоконник,
Там в светляках окрестная панорама…
Утром исчезнут тени и мама раму
Вымоет чисто мылом и мокрой тряпкой,
В кухне сыграет радио: «На зарядку!»,
Чайник вскипит... ты вырастешь, но не скоро,
Не торопись, успеешь построить город,
Да не робей, родная, что в одночасье
Смоет волна песочное это счастье...


ДВА ПАСКАЛЯ

(Дон Кихот в русском контексте)

***
Твоим ржавым копьём, Дон Кихот, только снег ковырять,
Росинанту копытом российский суглинок не рыть,
Дульсинее Тобосской московскою доньей не стать –
усмири свою прыть.
Медный тазик сними - ну какой, между нами, он шлем? –
да ночник прикупи - для бессонниц средь русской тоски,
да посадницу Марфу найди в захудалом селе –
пусть печёт пироги.
Не робей, брат Алонсо! Поставишь крылатый ветряк
(ты ж, никак, и по мельницам спец ещё тот?) –
тяжелы на Руси жернова – смелют всё только так!
То-то будет почёт!
Между делом, глядишь, подрастут у вас с Марфой сыны –
смуглолицые пахари русско-испанских кровей,
ты забудешь Альдонсу и Санчо, как страшные сны
прошлой жизни своей.
На растопку пойдёт твой дурацкий картонный доспех,
в медном тазике станете летом варенье варить,

(а Мигель Сааведра пущай нам простит этот грех –
так его извратить))).


АНАТОЛИЙ ДЖЕНЮК

Дон Алонсо

Как хорошо у теплой печки –
ночник, стакан амонтильядо, –
листать романы каждый вечер,
лаская строчки тусклым взглядом.
Там, на потрёпанных страницах,
есть честь, есть верность и отвага...
И даже ночью будет сниться
всё, что навеяла бумага.
И для печали нет причины,
пока ты не поймёшь однажды,
что тёплый плед– не для мужчины,
что честь и верность – это важно.

И в этот миг ты вдруг поверишь,
в свое предназначенье свыше –
и, распахнув ногою двери,
решительно в реальность выйдешь.
Плевать, что мятый медный тазик –
никак не гордый шлем с плюмажем,
что на коня придется лазать,
подставив... табуретку, скажем...
Что Росинант твой – просто кляча
(есть хоть такой, спасибо Богу...).
Робеть не стоит – однозначно,
когда душа зовет в дорогу!

И так видна необходимость
хоть чем-то всколыхнуть болото
застойных дней, летящих мимо –
хоть чем-то... сделать – ну, хоть что-то...
Достав из ножен меч свой ржавый,
врубиться в мельничные крылья –
и то полезнее, пожалуй,
чем, задыхаясь от бессилья,
молчать, покорно наблюдая
засилье воровских понятий,
безумных властолюбцев стаю
и чванство мерзкой псевдознати...

Доколе это будет длиться –
не ведаю, мой Санчо верный...
Я – только странствующий рыцарь.
Один.
Хотя...
Быть может – первый...


ЕЛЕНА ПРОМСКАЯ

хоть семь раз отмерь, отрезАть - никак
не желает, врезавшись в пульс, строка,
тормоша бессонным "не умолкай,
говори со мной или я исчезну..."

пустоты безмолвной не стерпит лист,
черновик - подвластный тебе статист,
до поры, пока не сыграл на "бис"
свою роль и спорить с ним бесполезно.

так пиши... и выдернута чека
из гранаты лунного ночника:
чем ржаветь - взорвись и лети, сверкай
серебром, раскованней и смелее!

не робей - ты в силах ещё хмелеть,
ненасытной ночи взрывая твердь,
из ствола её собирай камедь -
чтоб стихов обрывки наутро склеить...



ЛЮБЕЗНАЯ КАЛМЫЧКА

Осеннее

Разномастной толпою нахлынули призраки чувств.
Безобразят вовсю: тот толкнул, тот щипнул, тот царапнул...
Но из доброго прошлого вдруг пятипалою лапкой
Помахал лист зелёный приветно: «Не бойся, не трусь!

Не робей – это жизнь. Ну, а в жизни – без боли никак!
Жизнь – и солнце и тени, и ангелы и вурдалаки.
И не тщись разделить и понять, что в ней правда, что враки.
Почитай лучше память из светлых страниц в дневниках».

Чувства давнего свет ненавязчив, как свет ночника,
Так рассеян и мягок, так в нём и уютно, и сладко...
Но и здесь – пятипалой веснушчато-ржавой закладкой
Грустный след сентября среди летних листков дневника.
 

ВЛАДИМИР БУТКОВ
 
РАССВЕТ

…Начнем сначала. Жаворонок пел,
Робел рассвет, дробился мир на трели.
Дом петелькою ржавою скрипел.
Ночник никак не гас… Пусть еле-еле,
В душе озябшей все-таки горел.


ЕЛЕНА ЛЕРАК МАРКЕЛОВА

****
Мне холодно, и разъяренный ветер
В лицо швыряет ржавых листьев горсть.
Но точно знаю - есть на этом свете
Уютный дом, где я - желанный гость.

Коснусь позеленевшей медной ручки.
Мгновение помедлю у дверей.
Услышу голос: "Ты вернулась, внучка?
Ну наконец-то! Проходи скорей.

Ох, горюшко, в такую непогоду
Ты ходишь с непокрытой головой.
Замёрзла вся. Сейчас согрею воду.
Да не робей. Ведь ты пришла ДОМОЙ"

Налью себе большую кружку чая
Запью застрявший в горле горький ком.
И улыбаться буду, засыпая
Под стареньким зеленым ночником.

Стекло царапнет веткою береза.
Мне будет сниться бабушка моя.
Не плачу. Это просто льются слезы...
Где дом стоял, никак не вспомню я.


НАДЕЖДА БЕСФАМИЛЬНАЯ

***
…И вот ночник окна заполнит вязкий мрак.
Предутренние сны исчезнут в зыбких топях,
Где ты уже никто и звать тебя никак,
Тебя уже не ждут, не гонят, не торопят.

Здесь самый час – робеть, но нет на это сил.
За первыми пятью ушло шестое чувство.
Поди теперь, ответь, как пахнет апельсин,
Ты весь теперь лишь сонм абстракций Заратустры.
.
Твоя живая плоть в смирении почит...
…Пусть ляжет надфиль-луч на ржавый бок рассвета
И кто-то включит день и выключит ночник.
......................................................
Скажи, скажи, зачем мне чувствуется это….



МАРИНА ШАПИРО

Андалусия... Плаца...

Ржавое пятно стынет на песке.
Увели быка, унесли маэстро.
Все трибуны в крик — рана на виске…
Минет час-другой, опустеют кресла
Свыкнуться? — Никак! Город весь в тоске.
Стихнет боль? Увы — это неизвестно.

Он робеть не мог ни единый миг —
На пути быка преклонил колено…
Солнце наверху в старенький ночник
Превратилось вдруг. Тот ночник нетленный,
Освещал сквозь мрак слёз и боли крик
Ржавое пятно. И стихи по венам

Потекли.
Кого Федерико пел…….
И Хемингуэй видел здесь героев……
Я тебя пою — ты безмерно смел,
Разъярённый бык никнет пред тобою.
Андалусии ты бы не сумел
Полюбить, понять без корриды боя.


АНДРЕЙ АЛ ВАСИЛЬЕВ

«НОЧНИК»

А мы его прозвали ночником:
Чуть полночь – наполнялось вдруг ущелье
Внезапным и холодным сквозняком,
Что разум принимает еле-еле.

Лачуге ветер, впрочем, нипочём,
Хоть жаловалась ржавыми петлями,
Бранилась всем железом, и ещё
Трубою пела, в септимах гуляя.

Тут не проснуться – это уж никак!
А помнится, вначале мы робели,
И оставляли старенький лежак,
И, обнимаясь, в темноту глядели,

И разговоры странные вели
Про суть географических явлений.
И за непостижимостью Земли,
Казалось, поднимались к новой вере.

А к трём часам ночник сдувал меха,
В рассветном штиле тая безучастно,
Где за горами прятался бекар
Короткого отшельничьего счастья.



МАРК ДУБИНСКИЙ

***
Теплая осень холодное лето
Красит оттенками ржавого цвета.
Сурик и охра, кармин и шафран,
Золото, хаки, бордо и коралл.

Красит и красит, никак не робеет,
То осмелеет, то присмиреет.
Переливается красочный лес.
Персик, лимон, терракота, шартрез.

Жаль ненадолго вся эта работа.
Так, макияж для прощального фото.
Ветер подует, листва опадет,
Как стеарин с ночника оплывёт.



(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)