Рассвет

Рассвет. Огромное, кажущееся таким близким, фиолетовое солнце неспешно поднимается над горизонтом. Оно цвета неба и кажется средоточием самой свободы. Следом восходит небольшое голубое светило. Перетекающий от звезды к звезде газ подобен неразрывной нити, живой радуге, в которой смешиваются их цвета.

Мир задержал дыхание в предвкушении перехода от адажио сумерек к аллегро нового, столь прекрасного, утра. Словно пауза в симфонии или вдох перед прыжком в воду, это затишье предвосхищает новые открытия и события. Бесконечный цикл, замерший перед очередным витком.

Наконец, оба светила поднялись над горизонтом, и где-то вдалеке раздалось пение ранней птицы. Наступил новый день. Катарсис. По коже женщины пробежал холодок – путешествие было окончено.

Это был первый дар Архитектора его Музе. В день своей славы он подарил ей свой самый яркий сон.

***

Выставка его работ пользуется огромной популярностью, что и не удивительно – в одном зале собраны все работы, даже из частных коллекций. Просторный белый зал залит светом. Множество тонких и изящных пьедесталов украшены, словно короной, небольшими кристаллами изумрудного цвета. Именно эти кристаллы и привлекают сюда тысячи людей.

Если и бывает человечество едино во мнении, то это тот самый случай. Изобретение мнемокристаллов стало не только научным прорывом, но и культурным. Их предназначение просто – они хранят информацию и позволяют воспринять её на всех уровнях сознания. Архитектор же – первый и величайший художник грёз. В каждом кристалле, побывавшем в его руках, оживает сон.

Один за другим люди берут в руки тот или иной кристалл и на несколько секунд закрывают глаза. На эти короткие мгновения они покидают пределы привычного мира и оказываются там, где нет ни проблем, ни забот. Каждый кристалл уникален. Грёзы не имеют чёткой структуры, их невозможно скопировать. Их эффект, словно водопад, обрушивает на человека поток истинного восторга. Ослепляет, как шедевр живописи, визуальными образами. Оглушает, как симфония, восхитительными звуками. Вдохновляет своим незамысловатым, но глубоким сюжетом.

Каждый посетитель улыбается, каждый, кроме одного. В углу зала, в стороне от остальных, стоит мужчина средних лет. На его лице чувствуются лёгкие штрихи меланхолии. Те самые, что появляются, когда в жизни есть всё, кроме чего-то одного - желанного, но так до сих пор и не найденного. Его взгляд скользит по счастливым лицам, и чуть приподнимаются уголки губ, он рад улыбкам своих гостей.

И вдруг его взгляд останавливается на одной из посетительниц. На какое-то мгновение Архитектор задерживает дыхание. Эта женщина прекрасна. В её глазах он видит и лунную ночь на берегу моря, и тёплый дождь в жаркий полдень, и рассвет над кромкой древнего леса. Её улыбка вдохновляет. Он заговорил первым.

- Добрый вечер. Как вам выставка?

- Увлекательная – ответила незнакомка – пока я, правда, только любуюсь реакцией людей. Мне так и не довелось ещё побывать в чужом сне и, честно говоря, я не могу выбрать, с какого начать.

- Тогда позвольте мне кое-что порекомендовать. Я назвал эту фантазию «Рассвет».

***

Дни сворачиваются в бесконечную спираль радости и счастья. Каждое мгновение – словно ещё одна яркая точка на стекле калейдоскопа. Архитектор и Муза живут друг другом. В любую погоду, в любых условиях, их лица не покидает улыбка. Наверно, именно такие чувства озвучивает чарующий голос Дейва Гаана – “It's only when I lose myself in someone else, that I find myself”.

Сегодня один из тех самых восхитительных летних дней, вдыхая которые кажется, что этот мир никогда не знал и не познает печали. Лучи ласкового предзакатного солнца дробятся в оконных стёклах и витринах, рассыпаются мириадами бликов по узенькой улочке в самом центре мегаполиса. В дыхании этой улицы оживает девятнадцатый век. Кажется, что стоит на мгновение закрыть глаза и автомобили превратятся в кареты, а каждая дама немедленно обзаведётся легкой и элегантной шляпкой.

Архитектор сидит за столиком небольшого кафе на летней веранде. Он наблюдает за прохожими и в своём воображении перемещает их в прошлое, представляет их возможную биографию, пытается прочесть мысли каждого из этих фантомов.  И только одна мысль возвращает его в «здесь и сейчас».

Он ждёт Музу – сегодня она решила навестить свой старый дом, находящийся в пяти минутах неспешной прогулки от этого островка покоя. Она необычно сильно задерживается. С каждым щелчком механизма, с каждой убежавшей секундой крепнет беспокойство. Руки непроизвольно тянутся к телефону и без всякого участия мысли, Архитектор набирает номер. Её телефон выключен. Домашний телефон отвечает короткими гудками. «Разговаривает с кем-то? Наверно. Скоро придёт, нет повода для беспокойства».

Но ни такие мысли, ни сигареты, не помогают справиться с волнением. Реакция телефонов всё та же. Он решает сам дойти до дома любимой. Оставив записку на случай, если они разминутся, художник грёз выходит. Эта прогулка была бы приятной, не терзай его какое-то ощущение, усиливающееся по мере приближения к цели. Архитектор ускорил шаг. Свернув за угол и увидев дом, он на мгновение замер. Он понял, что это было за ощущение. И побежал.

В воздухе стоит запах гари и боли. Лопнувшие стёкла покрыты копотью, местами через окна ещё поднимаются тонкие струйки дыма.  Мир вокруг начал вращаться, словно он оказался вдруг на карусели. Именно такой была бы карусель в аду. Архитектор осел на асфальт, он словно видел себя со стороны. В его голове набатным колоколом повторялась одна фраза. Приговор. «Сильный взрыв газа, выживших нет». «Сильный взрыв газа, выживших нет». «Сильный взрыв газа, выживших нет»…

***

Мокрые улицы хлещет холодный ветер. Мелкий косой дождь заставляет прохожих прятать головы в плечи, а руки в карманы. Быстрые шаги то поднимают мириады брызг из грязных луж, то вязнут в отсыревшей и потемневшей листве. Кажется, что в этот вечер только один человек не торопиться домой к теплу и уюту.

Он не получает удовольствия от такой погоды. Его глаза пусты и, лишь внимательно присмотревшись, можно рассмотреть на самом их дне крошечный огонёк надежды. Ему некуда спешить, часом раньше или часом позже, но он выполнит то, что задумал и остальное совершенно уже не важно. Около полудня следующего дня он будет найдён мёртвым в своей квартире.

На его лице застынет искренняя улыбка. Та радость, что ждёт кладоискателя, который наконец-то нашёл своё наваждение.  Он искал его не один год. Месяц за месяцем он собирал крохотные кусочки мозаики, то, что можно было бы назвать… Душой? Из каждого кристалла он выделял тень мысли или улыбки, чтобы сохранить их в себе. Этому и только этому стремлению были подчинены последние три года жизни Архитектора. Ему удастся то, что, возможно, никто и никогда не сможет повторить.

Врач предположит передозировку снотворным и не обратит никакого внимания на множество угасших кристаллов, разбросанных по полу. Как и не заметит один, не просто не угасший, но словно светящийся изнутри. Тем временем, где-то в глубине этого кристалла наступит новый день.

Огромное, кажущееся таким близким, фиолетовое солнце неспешно поднимается над горизонтом. Оно цвета неба и кажется средоточием самой свободы. Следом восходит небольшое голубое светило. Перетекающий от звезды к звезде газ подобен неразрывной нити, живой радуге, в которой смешиваются их цвета.  Рука об руку, Архитектор и Муза встречают первый рассвет в своём мире. В том мире, где всё иначе.