Пододеяльное

***
Я не плачу не потому, что сильная, а потому, что тушь размажется,
А если бы водостойкая – была бы не такой, как всем кажется,
Была бы слабенькой, мягким таким белобрысым комочком,
Кружавчатой девочкой в валенках и пуховом платочке,
И ты бы не просил второе одеяло, как будто плюнул мне в рожу,
Только потому, что у тебя все девочки сейчас на какую-то там похожи,
А я худая и острая, железная, как Тринити в первой серии,
Никак не укладываюсь в шелка и прочие женские материи,
Мне ни лоскутное, ни ватное, ни флис, ни стеганое даже
Не помогут сдвинуть счетчик с нуля собственной распродажи,
И оно лежит на мне, как свинцовое, одеяло это,
И под его тяжестью утонули все закаты и все рассветы,
И мне под ним холоднее, чем полярникам с полюсов обоих,
И оно уж точно целого стада новозеландских коров не стоит,
И я, наверное, уйду от тебя босиком - у меня такие красивые ступни!
По морозу - пусть считают хоть йогом, хоть бабой беспутной,
Пусть другая в угоду тебе отморозит все почки,
В одеяле своем одиноком, в кроватном своем уголочке,
Лишь бы ты не проспал этот подвиг, эту жертвенность женскую,
Не ответил бы храпом на шепот чуть слышный любви той вселенской,
Не мешал бы лежать ей без сна, представлять тебя мужем,
Составлять себе списки причин, по которым ей ты только нужен,
Лишь бы ты, как сейчас, не прижался к ней в сонном своем повороте,
Не обнял бы во сне так крепко, что и не случайно, вроде,
Не нашел бы ступнями теплыми ледяных ее ножек,
И щиколоток продрогших, и замерзших коленок тоже,
И губами не тронул бы нежную кожу между лопаток,
Оставляя уже не на теле - в душе отпечаток…
Я плачу не потому, что слабая, я ведь не накрашена даже,
Мне просто иногда бывает очень одиноко и страшно.