Волчица продолжение

Думаю ещё лет 10 проживу, поставлю своего младшего на ноги. Раньше охотиться мог сутками.
 Шагать мог по 50 – 100км. Сейчас уже не то. Хотя и сейчас многим молодым за мной не угнаться, особенно городским. Слух у меня нормальный. Зрение тоже, слава богу. Нитку в иголку ещё вздеваю. Все зубы целые. И он показал свои ослепительно белые зубы. На жизнь грех жаловаться. Но года дают о себе знать. И печаль, как лик луны,  вдруг скользнула по его лицу. Но это было лишь мгновение. Он тут же встрепенулся. Ты не смотри, что мне уже девятый  десяток. Я ещё парень  хоть куда! Засматриваюсь ещё на 30 летних женщин. И думаю, им со мной было бы неплохо. Но уже возраст не позволяет. Хотя чем чёрт не шутит. Снова озорно хихикнул дед. Рассказывая, дед неспеша, обстоятельно и со вкусом готовил стол. Аппетитные запахи деликатесной снеди быстро заполнили купе. Хотя окно в купе было приоткрыто. И этот запах вырвался за пределы нашего купе. В дверь, робко, но настойчиво постучали. Приоткрылась дверь, и к нам заглянула проводница с возгласом: « Чем это у вас так вкусно пахнет?». Мило улыбнулась. Улыбка осветила её кругленькое матовое лицо с васильковыми бездонными глазами. Её глаза действительно были, как васильки в колосистом пшеничном поле, раскрыты полуденному солнцу. И было непонятно, то ли глаза-васильки отражаются в небе, то ли небо отражается в глазах- васильках. Не дать, не взять Василиса Прекрасная. И действительно, как впоследствии               
 оказалось, звали её  Василиса. А имя ей такое дал отец хлебороб, механизатор. Как потом она нам рассказала, когда папка приехал нас забирать с мамой с роддома и увидел мои глаза, а точнее сказать почувствовал. Он задохнулся от счастья. Вдохнул полную грудь и резко выдохнул. Тихо промолвил: «Это моя,  Василина». В сельсовете записали Василисой. Сказали, что нет такого имени Василина, а есть Василиса. Папка погоревал, но делать нечего, против власти не пойдёшь. Вот так и стала Василисой, а не Василиной. Потом ещё дважды я встречал эту девушку, но об этом уже другая история.
     Между тем ароматные запахи нашего «скудного» стола распространились и заполонили весь вагон. Проходившие мимо нашего купе пассажиры  с завистью бросали косые взгляды. Открытая дверь купе ещё больше дразнила и соблазняла аппетитными запахами. Как красивая девушка может соблазнить мужчину своими чертами лица и утончёнными формами тела. Для мужчины главное не физическая близость, а наслаждение красотой совершенства. Как мы наслаждаемся грациозностью косули в дикой природе, пьянящим ароматом цветка, его необычными лепестками. Всё это доставляет верх блаженства и возвышенность обострения чувств  для ценителей прекрасного и одухотворённого. Мы предложили девушке угощение, но она отказалась. Вежливо попрощалась и вышла. А запахи всё нестерпимей щекотали ноздри. Не знаю как дед,  а я с нетерпеньем предвкушал предстоящею трапезу. И никакие аристократические рестораны не могли сравниться с нашей пищей. Взывающей насладиться, медленно смакуя каждый кусочек. Мы закрыли дверь и приступили к исполнению своих желаний.
       Дед по праву старшего наполнил на треть стаканы своей дивной настойки и сказал: « Будем». Выпив и выдохнув ароматный запах, дед взял кусочек хлеба, вдохнул аромат хлебного духа, и лишь затем взял ложкой икру. Всё-таки, что не говори, а хлеб всему голова. Всё может надоесть и икра, и разные прочие деликатесы, а хлеб никогда. И отношение у нас на Руси к нему особое. Никто, наверное, его так не ценит, как у нас в России, мы знаем ему цену с древности. Нет ничего вкуснее хлеба. Особенно я это понял во время голода, после гражданской войны. Нигде его не могут так хорошо печь, как у нас в России. Верь мне, продолжал дед. Я многое повидал на своём веку и знаю что говорю. Он ненадолго прикрыл глаза. И в его сознании всплыла вся его жизнь, полная опасностей, приключений, радостных и горестных воспоминаний. Если бы всё это можно было записать, то это бы составило бы десятки, а может и сотни книг. Но всё же я расскажу тебе историю, которую я начал тебе рассказывать в самолёте. Было это во время войны. Не успели меня забрать на войну. Начал я её в партизанах. Когда освободили нашу территорию от врага, пошёл я дальше на запад и закончил её в Праге. Воевал разведчиком, был не раз ранен, выжил. И сейчас только шрамы напоминают о тех событиях.  Наш край во время войны стал партизанским. Была в лесу деревенька. Ничем не приметная. Находилась она в окружении лесов, немцы наезжали в неё иногда. Установили свою власть. Поставили старосту Жила в этой деревне молодая женщина, Алёна, с двумя детьми. Была она красавицей, но просто лесной феей. Глаза пронзительные, жгучие. Если ей неприятен человек, посмотрит, словно кипятком оборит. Но, а если уж понравился ей человек, расположил к себе, посмотрит, словно рублём одарит. Многие раненые партизаны и солдаты, которых она лечила, рассказывали, что только от одного её взгляда выздоравливали. Муж её ушёл в армию ещё до войны. Недолгим было их счастье. И жили они душа в душу. Многие женщины им завидовали. Служил её муж на границе. Началась война, и не суждено было ему вернуться в родные края. Частенько захаживали мы партизаны в эту деревеньку, то обогреться, то подкрепиться. А иногда оставляли раненых у Алёны. Прабабка у неё была знахаркой. Очень любила свою правнучку. Свои знания о травах передала ей. Да и рука у неё была лёгкая. Умела Алёна приготовить и настои, и мази с различных трав. И если уж она лечила, то раны быстро затягивались. За глаза, многие её называли колдуньей. А многие даже побаивались. Лес Алена знала, как свои пять пальцев. В лесу было много дичи и разного зверья. Часто Алёна уходила в лес и без добычи не возвращалась. Это было хорошим подспорьем в питании, особенно во время войны и чтобы быстрее поднять раненых на ноги. Поговаривали, что она даже иногда подкармливала волчицу. Многие часто видели следы волка за околицей села, ведущие к её дому. Однажды нагрянули немцы в село с полицаями. Решили поохотиться на волков. Многие полицаи были из местного населения. Лес тоже неплохо знали. А  такие полицаи были опаснее всего. Они как одичавшие собаки, были страшнее и опаснее фашистов, страшнее самого дикого зверя. Потому что знали традиции и обычаи населения, многих знали в лицо. Знали кто, чем дышит. Знали все потаённые места.
 И свирепсвовали они  больше чем враги. Старались заслужить доверие и выслужиться перед вермахтом. Это только в фильмах и книгах их рисуют тупыми и бестолковыми. На самом деле это были хитрые и изощрённые враги. Один такой полицай был опаснее роты карателей. В общем «новые хозяева» устроили охоту по всем правилам. Было убито несколько волков. Их привезли, свалили в центре села. И к вечеру немцы, забрав трофеи, уехали.  А ночью долго был слышен протяжный волчий вой. Утром Алёна собралась в лес и увидела страшную картину. Под корнями вывороченного дерева, лежали трое окровавленных волчат, а рядом израненную волчицу, она а с трудом зализывала раны языком. Как потом выяснилось, один из волчат укусил одного из охотников, поэтому их и убили. Алёна вернулась домой. Взяла мази, еды. Обработала раны. Накормила бедную волчицу, чуть ли не силком. Больше недели выхаживала Алёна несчастного зверя. А потом она исчезла. Алёна вернулась к своей обычной спокойной жизни. Готовила мази, настои, отвары,  помогала нам партизанам. Однажды возвращались мы с задания. Нашего товарища ранили, думали, что не донесём его до деревни. Внесли его в дом. Раненый бредил. Алёна сказала, рана сёрьёзная, но думаю, что недели через две встанет на ноги, промолвила молодая женщина с улыбкой, тем самым, вселив в нас надежду.