Жалость

Сейчас начну себя бессмысленно жалеть...
В пузатой чашке дымится чёрный чай,
В бокале задремал коньяк-янтарь. (Не сметь
Выносливость и силу воли опять включать!)

Когтями процарапал мягкость ночи
Лохматый-не ужасный зверёныш-сплин.
Ему ведь в темени чернильной страшно очень,
Он там совсем, ну совершенно же один.

Царапины глубокие дождём сочатся,
Зализывает раны ночь, и где-то стонет блюз,
И бьются в окна мне фантомы птицы-счастья.
Не жаль разбитого стекла, и я смеюсь.

Ах, нет, забыла – не смеюсь, себя жалею,
Стирая воду неба с улыбающихся губ.
Теплом кормлю с руки  взлохмаченного зверя.
Он своенравен, дик, упрям, но вовсе и не груб.
 
Как грустно и тоскливо, тускло, одиноко!
(Не верю... Лучше сделай громче фон дождя.
В нём растворяются невидимые ноты, токи,
И в этой музыке вдруг растворяюсь я...)

Ну, не даётся вовсе мне такая жалость,
Когда в зрачках дрожит предчувствием заря...
Детёныш грусти на моих коленях... И смешались
Коньяк и чай, гроза и ветер, и любовь, и я...