Дом со львом

В общественном дворе,
На небольшом пространстве,
В бесславии коротали дни
Деды, старухи, дети и собаки,
Отцы, мамаши, пьяные гуляки.
У старого забора в ряд пошли бараки,
Что нехотя служили им жильем.
На куче мусора раскрывшиеся маки,
От времени проржавленные баки.
Двор грязный и увешанный тряпьем,
Поспешно кем-то названный бельем.
Строение в унылом запустении,
Конюшней назывались век назад.
Как времени бездушно разрушение,
Империй грозных медленный распад.
Коней роскошных стойла, сена запах,
И ржание черногривых скакунов,
Все потерялось в века лапах,
И нет следа от золотых подков.
Здесь, изредка, средь ночи раздавался
Шум, цоканье и крики конюхов.
Промчавшись над главою удалялся,
Чтоб повториться с силой вновь и вновь.
Дом средь двора внушительных рамеров,
Принадлежал известному лицу,
Ему в округе не было примеров,
Достойному и славному купцу.
Красивый флигель, словно маячок,
Был нужен дому как земле росток.
Колонны, словно исполины,
Измазаны кусками глины.
Особняку уж было много лет.
Стоял он век и видел много бед.
Сеть трещин и морщин напоминали годы,
Нет у природы, говорят, плохой погоды.
Ушедший век зиял открытой раной,
В облупившейся каменной стене.
И, скатывая камни с крыши рваной,
Напомнил прошлое, сокрытое в себе.
Парадный вход был цветником фасада,
Со строгостью лепнин каскада,
Дверей резных и лестницы гранит,
В согласии дух гармонии хранит.
Меж вываленных временем камней,
Здесь, на закате "светлых" дней,
Средь падающих стен, теней,
Хранитель дома, белый лев лежал,
Красавец настороженно дремал.
Но что-то тайное хранилось в чутком сне,
Остался лев, лежать у двери налегке.

Я часто приходила рядом,
Увлекшись маленьким забытым садом,
Кустами роз и старым виноградом,
Жасмина ароматными кустами,
Прикрывшись от недобрых глаз,
Со львом общалась много раз.
Двор полон был заблудшими котами,
Ворчавшими и злами стариками,
Лев был моим защитником,поймите сами,
Зверь изредка, но шевелил усами.
А вдруг мой лев, простив, подарит
Мне памяти своей желанный клад.
Я чувствую меж нами нет преград.
Со мною царь зверей и поделиться рад.
Покрытый непонятной краской,
Он задыхался под дешевой маской.
Пораненый, поруганный, без пасти,
Он оказался у насилья власти.
Рев безысходности неслышен никому.
Так сколько ж быть царю зверей в плену?
Здесь он не нужен, так возьмите на удачу,
Кто снимет с глаз ослепших пелену?
В уныние и тоске чего-то ждал,
Хозяина вернуть он так мечтал.
Окрашен черным ветхий пьедестал,
Он льву всесильному могильным камнем стал.
Мечтал прикованный к фасаду о свободе,
О вольной жизни и бушующей природе,
Где отдан был царю по праву трон.
Из каменных глубин исходит стон.
Срок, данный льву, нещадно истекал,
Надежду с верой на спасение терял.
Лежал, не двигаясь, в коварной клетке,
В бесславии, тоскуя, умирал.
На куче мусора раскрывшиеся маки,
Смешались львы, собаки, кони, баки,
Забыты все и вся история во мраке...