В салуне

В сладком запахе сандала,
В платье, блёстками расшитом,
Ночь неслышная ступала
По аллее – из самшита.

По веленью Вельзевула,
Насурьмив погуще очи,
В мир салуна заглянула
Дочь греха – «царица ночи».

Двух ковбоев вдохновенно
Обещающе манили
Губы цвета цикламена
Ароматнее ванили.

Соблазняя их умело,
Извиваясь, словно мамба,
Та самбук дрожащий ела
Под виниловую самбу.

А потом – немая сцена:
Рухнул, выскользнув волшебно,
Водопад волос из плена
Черепахового гребня.

Ощущая тяжесть лона,
В сердце чуя перебои,
Зашипели раздражённо
Севшим голосом ковбои.

Оба разом захотели
Чернокожую блудницу,
Угрожающе бледнели
Их обветренные лица.

Страсть узлом их завязала,
Обожгла дугою Вольта.
Между ними заплясало
На двоих – четыре кольта.

А красотка развлекалась,
И восторженно следила,
Как в их жилах растекалась
Жгучей ревности текила.

Чем их ссора обернётся,
Вряд ли стоит сомневаться.
Как обычно, ей придётся
Победителю достаться.

Выстрел. Нежно улыбаясь,
Остывая в дымке лунной,
На полу лежать осталась…
Негритянка из салуна.

В душном запахе скандала,
В платье, пулями прошитом,
Ночь поспешно убегала
По аллее – из самшита.