Судьба его с фамилией совпала

Судьба его с фамилией  совпала.

Фамилия  совпала,  как  нарочно,
С  его  несчастною  и  злой  судьбой.
И  разобраться  теперь  в  этом  нужно,
Кто  ж  был  за  человек  с судьбой такой.

У  космонавта  номер  ТРИ  случилось,
Нелюбов – нелюбимым  что-то  стал.
Кто  виноват?  И  в  чём  была  причина,
Что  звёзды  он  рукою  не  достал.

Из  тысячи  для  первого  полёта,
Трое  отобраны  тогда  в  полёт.
Гагарин  и  Титов,  Нелюбов.  Кто-то,
Первым  из  них  к  звёздам  уйдёт.

Гагарина  назначили  быть  первым,
Потом  Титов  отправится  за  ним.
У  них  Нелюбов  был  дублёром  верным,
И  место  третье  было  тут  за  ним.

Для  них  лишь  три  скафандра  изготовят,
И  индивидуально  лишь  под  них.
Гагарина,  Нелюбова,  Титова,
И  в  тот  апрель  на  старте  трое  их.

В  секретности  держали  дело  это,
По  радио  узнали  жёны  лишь.
Они  все  мыслями  были  согреты,
Что  первым  полетит  тогда  их  муж.

Титов  переживал,  что  он  не  первый,
Он  думал:  он, достоин  только  тут.
Другие  отнеслись  к  тому  без  нервов,
И  знали,  что  придёт  и  их  черёд.

Потом  рекорд  уже  был  у  Титова,
Уже  был  сутки  на  орбите  он.
Нелюбова  за  ним  уже  готовят,
На  трое суток  полетел  бы  он.

Шесть  космонавтов  было в  группе  этой,
Отобранных  из  множества  других.
Кто  первыми  отправился  в  ракете,
Нелюбов  так  же  был  одним  из  них.

И  наградили  орденом  «шестёрку»,
Первых. Те  в  академию  пошли.
Жуковского. Экзамен  на  пятёрки,
И  знаньям  применение  нашли.

Тогда  была  политика  в  угоду,
Чтоб  силу  СССР  всем  показать,
Интернациональный,  чтоб  в  полёте,
Был  экипаж. Да,  был  такой  указ.

Чувашин  и  хохол  вместе  летали,
И  женщину  отправили  в  полёт.
Другие  уже  трассы  открывали,
Нелюбов  как  всегда  лишь  только  ждёт.

И  весельчак  Нелюбов  изменился,
Угрюмым  стал  он  с  этих  пор.
И  на  полёт  он  вновь  отодвигался,
Зато  другим  лететь  был  дан  простор.

Его  зачем – то  всё  отодвигали,
А  почему?  Зачем?  Не  понимал.
Всё  что-то  объясняли,  даже  лгали,
А  он  надеялся,  упорно  ждал.

Он  в  подготовке  был  одним  из  лучших.
Всегда  всё  досконально  изучал.
К  полёту  в  космос  был  уже  допущен,
Был  отодвинут.  Почему?  Молчат.

Тут  срывы  начались,  однажды  выпил.
Повздорил  с  кем -  то,  чуть  не  подрались.
Собрание – Нелюбову  чтоб  «всыпать»,
И  с  этого  невзгоды  начались.

На  станцию  все  ездили  за  пивом.
Нет  в  гарнизоне,  ездили  туда.
Общителен  Нелюбов  был  на  диво,
Душой  был  общества  всегда  тогда.

В  кафе  было  соревнованье.
Локоть  к  локтю.  Кто  руку  перегнёт.
Шум,  споры.  К патрулю  тут  невниманье,
То  дело  продолжение  найдёт.

Рапорт  Каманину  на  стол  ложится.
Начальник  подготовки  тогда  был.
Нелюбова  просили  повиниться,
Не  стал, как  велено – не  поступил.

Отчислен  был  Нелюбов  из  отряда.
Так,  значит,  нелюбимым  стал  властям.
Попович,  космонавт  лишь  только  рядом,
Бороться  за  него  повсюду  стал.

Из  Академии  Жуковского  отчислен,
«Таким  не  место» - было  даже  тут.
Был  от  всего  свободен. Удар -  честно,
И  душу  мысли  грустные  гнетут.

И  вскоре  он  получит назначенье.
В часть  лётную  обратно,  чтоб  летать.
Ведь  с  детства  к  небу  у  него  влеченье,
И  фору  тут  любому  мог  он  дать.

Отправлен  был  почти  он  на  край  света,
В  полк  истребительный.  Дальний  Восток.
Другая  жизнь.  Деревня  была  это.
Домов  лишь  несколько.  Таков  итог.

Восстановил  он  навыки  мгновенно.
В  полку  стал  лучшим  он  из  всех.
Летал  не  как  все,  а  самозабвенно,
Любимцем  стал.  Им  любовались  все.

Душа  компании.  Кругом  природа.
Там  много  змей  было  у  них.
Как  в  удовольствие  ему  тут,  вроде,
Брать  в  руки  гадов,  не  боялся  их.

Однажды  была  с  комсомолом  встреча,
Гулял,  что-то  праздновали  те.
С  Поповичем  Нелюбов  был  в  тот  вечер,
Случайно  увидал  среди  гостей.

Поговорил  Нелюбов  с  ним  серьёзно.
Тот  обещал  помочь  ему  опять.
Вновь  в  академию,  пока  не  поздно,
Восстановиться,  всё  чтоб  наверстать

В  отряд,  чтоб,  космонавтов  возвратился,
Чтобы  к  полётам  был  допущен  он.
Не  зря  же  он  готовился,  учился,
Вся  жизнь  его  поставлена  на  кон.

С  Поповичем  «не  так»  поговорили.
Виновником  не  признавал  тогда  себя.
Вернулся   в  полк.  Сочувствие.  Жалели.
В  депрессии.  Сторонится  ребят.

Стал  ездить.  Обивать опять  пороги.
Из  кабинета  в  кабинет - к  властям.
Как  унизительна  эта  морока,
И  слушать  его  даже  не  хотят.

Но  всё  же  он  решил  в  отряд  вернуться.
К  Каманину  тогда  он  полетел.
Тот  обещал:  «Надейся.  Люди  разберутся».
Хотя  в  глаза  он  прямо  не  глядел.

Он  в  звёздный  городок  приехал.
В  гостях  у  Терешковой  был.
Гагарин  помогал  и  с  ним  поехал,
Пороги  обивать.  Так  поступил.

Но,  всё.  Уже  заказана  дорога.
Григорию  Нелюбову  в  отряд.
Его  характер  нелюбим  стал  многим,
Был  «неудобным» он,  как  говорят.

Вернулся,  вызова  всё  нету,
Опять решил  поехать  он  туда.
И  не  было  тогда  ехать  билетов,
Удостоверение  спасло  тогда.

А  в  его  этом  документе,
Написано,  что  космонавтом  был.
Под  номером  считался  тогда  – Третьим,
Ведь  третьим  лететь  должен  тогда  был.

Проездил  деньги  на  поездки  эти,
В  Москву  просить  к  начальству  «на  ковёр»
Но,  бесполезное  всё  действо  это,
«Мол,  ты  отстал  давно»  был  отговор.

Год  шестьдесят  пятый.  В  полк -  обновленье.
Тут  самолёты  новые  пришли.
На  переподготовку  направленье,
В  Липецк  ехать. Ему  на  встречу  шли.

Тут  снова  неожиданная  встреча,
Жену  Поповича  он  встретил  тут.
Тут  вроде  для  него  пришла  удача,
И  выход  с  положения  найдут.

Она, Марина,  лётчик – испытатель.
Учились  они  вместе  даже  все.
Нелюбова  устроить  попыталась,
Чтоб  в  испытатели  пошёл  совсем.

«Миг-21»  был  уже  в  прогоне,
Два  месяца  он  изучал  его.
С  Попович  бы  работал  он  в  законе,
Экзамены  уже  сдал  он  легко.

Домой  вернулся,  стал  ждать  перевода.
К  Попович  в  часть,  чтобы  летать.
Жена  согласна  на  его  работу,
И  настроенье  чемоданное – лететь!

Нелюбов  в  это  время  изменился.
Вновь  нужную  он  форму  приобрёл.
Душой  своей  опять  приободрился,
Ждёт  вызов.  Ни  капли  в  рот  не  брал.

Но  время  шло,  его  не  вызывали.
И  не  пришёл  ни  вызов,  ни  отказ.
Но,  нервы  не  железные,  устали,
И  надо  было  как – то  снять  и  стресс.

Октябрь.  Собрались. Веселье. 
Все  собрались,  как  будто  б  проводить.
Но  ту  пришёл  отказ – как  потрясенье.
С  письмом  Попович,  что-то  объяснить.

В  письме – «Слова  ей  чьи - то  передали,
Один  из  космонавтов,  мол,  сказал,
Вы  неприятностей   хотите  что  ли,
Нелюбова  примите  вновь. Нельзя».

Год  шестьдесят  шестой. Пред  Новым  годом.
Поехать к  Королёву  он  хотел.
В  праздник  не  пил:  «А  не  хочу  я  что-то!»
В  честь  этого  тогда.   Лететь  хотел.
 
Но,  не  успел  уехать  к  Королёву.
Тот  умер  в январе тогда  уже.
Нелюбов  вновь  в  тоске  и  сильно  снова,
В  метаниях  до   «ручки»  уж  дошёл.

Перевели  тогда  тот  полк  в  деревню.
Кремово.  Шестьдесят  шестой  шёл  год.
Район  тот  оказался  сильно  древним,
Ни  развлечений,  И  на  спирт – бойкот.

Он  впал  в  тоску.  И  выпивать  тут  начал.
И  голова  порой  ниже  погон.
Товарищей  всяких  под  боком  куча,
Он  хвастался,  что  космонавт  ведь  он.

В  той  части  тогда  не  было  спиртного,
На  поезде  все  ездили -  купить.
Не  мог  он  отказаться  от  такого,
И  начал  ездить  и  в  дороге  пить.

А  удостоверение  осталось,
Нелюбов  космонавт  и  номер – Три.
Хвастался  этим.  Даже лишку, кстати,
Старались  от  души  ему  подлить.

Дела  все  эти  очень  участились.
Он  много  пил.  И  был  в  тоске  всегда.
Жена  его  однажды  не  пустила.
На  ключ  его  закрыв,  ушла  тогда.

Год 66.  Мороз.  Декабрь.
С  квартиры  выпрыгнул  он  из  окна.
Третий  этаж. Ночью  темно, как  в  дебрях,
На  станцию  ушёл.  Никто  не  зал.

Утром  домой  уже  не  возвратился.
Попал  под  поезд  видимо  он  там.
В  каком  он  состоянье  находился?
Жена  решила:  «Бросился  он  сам».

Жене  оставил  он  тогда  записку,
«Ты  лучше  всех.  И  ты  прости  меня…».
Свои  невзгоды  принял  к  сердцу  близко,
И сердца  боль,  тоску  не  смог  унять.

В  деревне  с  гарнизоном  рядом,
И  в  Запорожье – обелиски  там.
Прожил  две  жизни – первая  в  отряде,
Вторая  - увела,  в  даль  навсегда.

А  памятник  из  Кремово  украли.
Вновь  средства  на  него  собрать  смогли.
В  Михайловке,  потом  музей  создали,
Нелюбова,  как  космонавта – Три.