Покров...

Сцеловалась небесная синь

С порыжелым осенним золотом.

Коли я точно я, накинь,

Мать, Покров, хоть пуховый, хоть войлочный.


Исповедался, да не смог

Донести языком душевное.

Вон, отдельных расслышал Бог,

А мне ссыпалось что-то гневное.


То ли глуп я, что человек?

Али выказан человеком?

Только вижу в закрытиях век

Поднимание Божьего века.


Ссуди, Мати, кров-благодать,

Благо, дух мой трезвей рассудка.

И не мает пред Ты стыда,

Светловидящей, верочуткой.












Дорогие мне пояснения от ...

*******************************
«Сцеловалась небесная синь
С порыжелым осенним золотом.» - в этих строках и время праздника Покрова, и соединение в Божьей Матери небесного с земным ЗОЛОТОМ (ибо Богородице – лучшее, что возросло в земном мире), и сам Покров – схождение небесного на землю

«Коли я - точно я» Вот это бесподобно! Если я – это точно я. Если я, каким я себя сейчас ощущаю, с тем, что сейчас чувствую, как верю, - это точно я, если именно такова моя душа (ибо Господь ведает скрытое, зрит в сердце), то тогда, может быть, и достоин я Покрова Твоего, накинь его на меня.

«Покров, хоть пуховый, что войлочный»
Перед «пуховый» «хоть»=хотя бы, а перед «войлочный» - «что»=как.
«Пуховый» - аллюзия на пух крыльев, «Честнейшая херувим и славнейшая без сравнения серафим». И, одновременно, хоть = «пусть хоть лёгонький, тоненький, невесомый, но мне он по оголённости моей, «обнаженности всякого дела блага», незащищенности и сиротству душевному в этом мире будет как войлочный». Войлочный (а лучший войлок делают из ОВЕЧЕЙ шерсти, которую ТРЕПЛЮТ, МНУТ и т.д), а, главное, войлок – материал для всего потребного человеку, чтобы укрыться – для обуви, головных уборов, одежды от непогоды (бурки), ложа для сна (кошмы, на которых лежат и которыми укрываются)

«Исповедался, да не смог
Донести языком душевное.» - вроде бы речь просто об исповеди, но нет, не только! Есть ещё оттенок исповеди, как исповедания. Исповедания веры, стояния души перед Богом и его Пречистой Матерью. Об этом говорит «Донести языком душевное.», поскольку на обычной исповеди говорится о грехах своих, но не о своей душе, вере.
Отсюда ощущение богооставленности, ощущение того, что не услышал Бог, который всех в вере к нему прибегающих слышит. Сомнения, а точно ли так в душе моей, как я сам чувствую. Это сомнение как бы поясняет, дополняет и развивает«Коли я - точно я» из предыдущего четверостишия.

«Не то ль глуп я, что человек?
Али выказан человеком?»,

«То ли глуп я, что человек?
Али выказан человеком?» = «может быть, конечно, я глуп, как всякий человек?». «Или только предстаю перед другими, кажусь им человеком, а на самом деле, перед Богом я воплощение душевной нечистотЫ?» (это продолжение сомнений в чистоте души своей)

«Только вижу в закрытиях век
Поднимание Божьего века.» - опять замечательный, «перламутровый», с переливом-перетеканием, не однослойный смысл = (1) «но только всё равно, закрывая глаза, обращая их в себя, чувствую, что видит, прИзирает на меня Господь» + (2) «в смерти своей, в даровании её как освобождения от горестей земных, земного смятения, вижу благосердный взгляд Господень, милость Его»

А поэтому, из (1) смысла – «ссуди»=»присуди» (потому что раз Он прИзирает на меня, то тем паче и Ты будешь милостива к тому, кого не отверг Сын Твой)
По (2) смыслу, - «Ссуди, Мати, кров – благодать» = «дай взаймы до момента смерти, перехода в иной мир, где будет со мной по молитвам Твоим, Богомати, по заступничеству Твоему, милость Божия, дарованное Им по благодати спасение.»

«Благо, дух мой трезвей рассудка.
И не мает пред Ты стыда,
Светловидящей, доброчуткой...» = На заступничество Твоё, Пречистая, на Покров Твой, я с верою уповаю, потому что, слава Богу, дух мой–дар Божий разумнее, трезвее рассудка. Он, разумный, чуткий дух мой, искренне, доверчиво, без стыда и смущения прибегает к Тебе, ища заступничества. Поскольку уверен, что Ты, добрая и чуткая, как мать, любящим и светлым взглядом Своим видишь меня; видишь во мне доброе, чистое, светлое. И евангельской, христианской и материнской любовью Своей покрываешь все грехи мои, всё наноснОе; видишь как мать любящая, что это не я, что вся грязь лишь шелуха внешняя.