Конан Дойль

закат над темзой холодеет, всё гуще в небе пелена.
идут на промысел злодеи, плывут багровые тона,
преступный лондон оживился – ведётся крупная игра,
сплетают сети  шантажисты, колоды метят шулера,
крадутся рыцари разбоя, полны сомнительной красы:
сюртук вульгарного покроя и негодяйские усы;
но антитезой беспределью, в туман вперяя твёрдый взгляд,
шагают рослые констебли, в ночи не дремлет скотланд-ярд,
инспектор-хват по следу рыщет – пиранья в скопище акул -
и гениальный частный сыщик подносит спичку к табаку,
пуская дым со страшной силой, читает суточный обзор,
что подготовил  доктор милый – растяпа, тютя, фантазёр.
везде лихие  короеды: крадут депеши из ларца,
хотят похитить королеву из букингемского дворца,
грабёж, убийство, взлом квартиры – повсюду чей-то адский план,
в суссексе зверствуют вампиры, в луизиане – ку-клукс-клан,
по страшной гримпенской равнине, при немигающей луне,
бежит собака баскервилей с глазами цвета каберне;
на хромоногом иноходце, едва заслышав жуткий вой,
в погоню бэрримор несётся, тряся дремучей бородой,
как выпь, живущая в гайд-парке, пугая дремлющий пленэр,
орёт зловещий мориарти: “овсянка, сэр! овсянка, сэр!”
ловушки, трюки, эскапады, и апогей – но не сюрприз:
над рейхенбахским водопадом герой и джентльмен повис
кренится шаткая опора и снайпер целит прямо в лоб…
но тут – команда режиссёра:
"отснято. стоп!"