***

Меня спасал осенний вечер от похоти лучей,
Терял и находил навстречу идущих мне людей.
Скучал и носом прогрызал я сигаретный дым,
И тихо брел, кидая взор на мишуру витрин.

И праздность встреч, и шум шагов не волновал сердец,
И каменистость недотрог-дорог вела в один конец,
И опоздавшие часы томили сотни  фраз,
Играли с окнами лучи, раскраивая глаз.

Душил загаженный вечерний воздух, оголяя
Бесстыдство схожести смертельной пошлости и рая.
Узорчатых ветвей полей по шагу распуская нитки,
Запаивал закат весь смрад растаявших приличий пытки.

Переносясь, косясь, пошатываясь неритмично,
Сводил с ума пейзаж, типаж которого был личным.
И пострадавшие кривой по мостовой плелись в час скуки,
Дурманом с ног сносясь и расчленяя переулки-руки.

Непревзойденные просты до глупого казались мысли,
Не распакованные, намертво зашиты, на устах повисли.
Натянутый жестокостью симметрии Москвы бульварной,
Едва дышал тот горизонт, который не всегда был слабым.

Разделись намертво застегнутые нервы женщин,
Мужчинам не хватало травм, и поступью изнежен,
Стонал вечерний рев полуденной разбитой чаши,
И надвигающейся тьмы уколы вены делали лишь краше.