Баллада о Подснежнике

Под покровами зимней пустыни
Незаметно росток созревал.
Аккуратно листками своими
Путь на волю себе пробивал.
Под Землей ему было уютно,
Согревал его снежный покров,
Но по-прежнему он безрассудно
Вырывался из душных оков.
Он черпал свои силы в надежде,
Вере в Солнце и пение птиц,
И, как прежде, тянулся Подснежник
К небу синему с множеством лиц.
И почувствовав утром однажды
Ветра ласку и Солнца тепло,
Не предвидел цветочек несчастный,
Что погибнуть ему суждено.
Улыбался он пению птицы,
Раскрывая сильней лепестки,
Ведь не может такое присниться,
Невозможно во сне полюбить!
Он любил беззаветно и тихо
Солнца свет и немое добро
И тянулся головкой все выше,
Чтоб заметило солнце его.
Очень редко лучи попадали
На невидимый тоненький стан,
На прозрачные белые стебли,
И тогда он сильней расцветал,
И тогда был он счастлив безмерно,
Обнимая тепло лепестком,
И казалось, что это мгновенье
Жизнь обоих навеки сплело.
Но Светило витало, как прежде,
В безразмерной густой синеве.
Понимал одинокий подснежник,
Что светить оно будет траве,
Что одарит оно своим взглядом
Каждый угол на сонной земле
И покроет прекрасным нарядом
Каждый листик средь тысяч ветвей...
В этих мыслях сорвала Подснежник
Чья-то нежная злая рука,
Не успел он вдохнуть напоследок
Еще капельку солнца тепла.
Он погиб, сознавая блаженство,
Замирая в мальчишки руке,
Лепестки раскрывая, в надежде
Ощутить Солнца взгляд на себе.
Но Светила не ведают горя,
Не знакомы им боли земли.
Они носят добро и свободу,
Против Смерти бессильны они.
Так, не знало счастливое Солнце,
Что в траве совершилась беда,
Что Подснежник отдал свое сердце,
Что погибла живая душа.
Ну и что за беда, право слово,
Здесь, внизу, столько разных существ,
Все они ради Солнца готовы
Стать бесчисленным множеством жертв.
Все они влюблены и живые -
Листья гибнут в бессветной тоске,
Дождь роняет снежинки кривые -
Они любят лишь Солнечный свет.
Так погиб одинокий Подснежник
Лишь за то, что тянулся к добру,
За любовь, безрассудность и нежность,
Не известно о чем никому.
Лишь за то, что любил он и верил,
Что однажды коснется небес...
Разве что-то неверно он делал,
Разве мерой неверной он мерил,
Разве не заслужил он чудес?