Прощайте. Я свободен

                «Точно говоря, ты в отчаянии, но ещё точнее, ты крайне счастлив... Каким же самоубийственным может быть счастье» © Франц Кафка

1
«Фонарь погас – пора...»
Из-за угла серого дома вышла девочка. На вид ей было лет шесть. Она была одета в белое платье до колен, которое было изрядно потёрто и засалено, так, что цвет давно перестал быть белым, а в некоторых местах зияли маленькие дыры. С головы её спускалась длинная аккуратная коса волос молочного цвета, которая доставала до подола платья. Большие глаза цвета беззвёздной ночи вместе с мертвенно-бледной кожей девочки, придавали ей ангельскую миловидность, а худоба и слегка впалые щеки добавляли болезненной апатичности. Ребёнок окинул взглядом двор дома, не смотря на кромешную тьму из-за времени суток и полнейшее отсутствие освещения, можно было понять, по медленному движению её головы, что она всё прекрасно видит. Её взору предстал затхлый двор, пропахший алкоголем и несчастьем самого серого дома в городе. Он представлял собой оголенную тропами зелень, из которой торчали железные ножки, когда-то сломанных подростками-вандалами,  стола и скамеек; дорогу, на которой мирно спали несколько машин, пульсирующих сигнализацией, и, поодаль, обожженные временем качели, интерес к которым пропал вместе с краской на них. Движение прекратилось, когда девочка посмотрела на асфальт, пролегающий  пыльной серостью в нескольких метрах от дома, который заканчивался входом и начинался выходом. На асфальте лежал человек. Лицо девочки сверкнуло улыбкой, и босыми ногами по мокрой траве она медленно устремилась к цели.
Изо рта молодого человека стекала тонкая струйка тёплой крови, которая вдоль бордюра медленно ползла в ночь. Лицо парня было плотно впечатано в асфальт и под этим напором оно было кошмарно обезображено. Сквозь футболку серого цвета, которая была на нём надета, торчали несколько рёбер, опоясанных расплывающимся красным пятном. Девочка остановилась возле головы молодого человека и присела. Несколько минут она смотрела в открытый зелёный глаз, который никогда уже не сомкнётся, а затем протянула свою маленькую ручонку к голове парня и запустила  пальцы в его длинные волосы. Она сомкнула ладонь в кулак и с усилием потянула вверх. Поднять голову с асфальта ей удалось не сразу, но в итоге она поддалась, и размозженное лицо вновь ощутило прохладу ночи. «Здравствуй, М.» -  произнесла, улыбаясь, девочка и устремила взгляд вверх на потухший фонарь. Её мысли сконцентрировались на нём, ребёнок словно общался  с кем-то сидящим в этой прозрачной аргоновой камере. Девочка потёрлась мыслями о фонарь, и он лениво  заискрился пурпурным светом, стал оживать. Сначала, он мерцал блекло, но стал разгораться всё ярче и ярче, словно утренний бутон цветка, пока не осветил большую часть двора. Свет был настолько чистый и яркий, что его можно было сравнить со светом от полуденного солнца. Девочка всё не отводила взгляда от него. Она даже не щурилась, как это обычно бывает. Казалось, её чёрные глаза ничего не отражают, а только впитывают, пристально смотря на этот свет, который вылизал ночь, так, что даже их тела уже растворялись в нём, не давая шанса и капли тени. Свет озарил собой всё вокруг и постепенно поглотил тела, улицу и ночь. Только глаза маленькой девочки оставались неподвластны ему, но вскоре и они превратились в две маленькие жемчужины, а затем искрой уснули в колыбели света.


2
Перманентная белизна свежего листа бумаги – пространство, которое вмещает в себя абсолютно всё, только мы не знаем, что именно нам дозволено узреть. Идиллию нарушают двое, они стоят напротив друг друга, создавая диссонанс в идеальной картине всего мироздания. Девочка всё также молчаливо улыбается. Парень озирается по сторонам.
- Где мы?- нарушает он тишину.
- Ты знаешь. Люди очень странные: привыкли отворачиваться от истины, когда она смотрит им прямо в глаза.
М. пристально посмотрел на девочку, из чьих уст он не ожидал услышать эти слова, окинул её изучающим взглядом и спросил:
-Кто ты? - девочка ничего не ответила, но стала мечтательно смотреть парню в глаза, дабы увидеть в них осознание происходящего.
- Меня зовут Элифа, я - твоя жизнь, – ребёнок протянул руку вперед, где чуть поодаль появились контуры стола и двух стульев абсолютно белого цвета. Они возникли из  ниоткуда. К тому же так медленно, что казалось, будто они выросли из воздуха. – Прошу садиться.
М. последовал за девочкой и с недоверием сел на «воздушный» стул. Убедившись, что стул материальный, не смотря на то, что видны лишь очертания, он ощутил себя немного увереннее и продолжил разговор.
- Мне казалось, что за душами людей приходит смерть.
- Ты прав, М. Смерть приходит, но только тогда, когда уходит жизнь. Смею тебя заверить, что скоро она войдёт сюда через ту дверь. - Элифа обернулась и указала своим маленьким носиком на дверь, которую М. не заметил сразу. Он даже не был уверен в том, что была ли дверь до того момента, как о ней заговорили. – Но смерть не войдёт сюда, пока здесь я.
Парень перевел взгляд с двери на девочку, на ее потрёпанное платье, и ему в голову пришла мысль, что после падения он должен ужасно выглядеть, так как помнил из детства репортажи по телевизору о различных авариях, где вездесущие корреспонденты снимают и швыряют в эфир кадры размазанных по асфальту трупов людей. М. всегда поражался тому, с какой безэмоциональностью и бесцеремонностью эти «гиены» объявляли чужую смерть, а ведь именно смерть самое важное событие в твоей жизни, и именно к нему ты готовишься всю жизнь.
Парень оглядел себя со всех сторон, но не заметил ни единой новой царапины и спросил:
- Элифа, скажи, пожалуйста, я мёртв?
Девочка ничего не ответила, только  мило улыбнулась,  встала со стула и подошла к М. Она протянула ему ладонь и сказала: - Возьми меня за руку.
М. взял в свою ладонь бледную крошечную ручку девочки и его взгляд изменился: он стал улыбаться. Улыбка на его лице появилась самопроизвольно, и это удивило М.
-Ну? Что ты чувствуешь? – восхищённо промолвила девчушка.
- Тепло. Очень тепло, Элифа. Что это значит?
Девочка возвратилась на своё место и продолжила:
 - Это значит, что сейчас ты как никогда живой. Твоя жизнь бурлит во мне. У вас, у людей, есть такое поверье, будто перед тем, как человек умирает, перед  глазами проскальзывает вся его жизнь. Это действительно так. Сейчас в этой комнате находится вся твоя жизнь, М. Я знаю всё то, что ты забыл: знаю до мельчайших подробностей те моменты, о которых ты не догадывался, но задавался вопросом «а что было бы, если», потому что это тоже твоя жизнь, которую когда-нибудь проживёт кто-то другой. В этой комнате бесчисленное множество дверей, за которыми находится вся жизнь с её всевозможными вариантами развития, но именно та последовательность, что выбрал ты, привела тебя сюда.
- Но где именно мы находимся?
Элифа снисходительно улыбнулась.
 - М., этого места нет нигде и оно же всё то, что есть вокруг. Мы у тебя в голове. Недавно ты остановился в этой комнате у двух дверей, но не смог сделать выбор, - девочка указала правой рукой на бесконечно-белое пространство. – Я здесь, чтобы помочь тебе.
М. посмотрел по сторонам и увидел две одинаковые двери, которые находились рядом и также неизвестно откуда взялись.
- Что за этими дверьми? – спросил парень.
-  Ты и сам знаешь это. Именно поэтому, сегодня ты покончил жизнь самоубийством. Ты боишься того, что ждёт тебя за каждой из этих дверей.
- Но я не знаю, что за ними! – М. попытался стукнуть кулаком по столу, но стол неожиданно растворился в месте удара, и рука полоснула лишь воздух.
Элифа посмотрела на молодого человека и медленно помахала ему пальцем. В этом её движении чувствовалось знание того, что предпримет М. Она встала со стула, прошла несколько шагов в сторону и, стоя спиной к парню, продолжила разговор:
 - Знаешь.…  Узнаешь. Если бы ты не знал, что ждёт тебя за этими дверьми, ты выбрал бы любую, потому что для того, кто не знает исход, за каждой из них –  неизвестность. Ты же провёл в этой комнате немало времени и чем больше ты сидел перед ними, тем больше понимал их содержимое, - девочка повернула голову и посмотрела на парня. Было ясно, что она смотрит ему прямо в душу, залезая в неё через его зелёные глаза.
 - Чего ты боишься, М? – размеренно и спокойно спросила Элифа
- А разве ты не знаешь? – Молодой человек демонстративно постучал по столу ладонью, намекая на то, что девочка может предугадывать его движения.
- Я знаю всё то, что у тебя было до этой комнаты, а твои поступки предугадать несложно, имея твою жизнь внутри, - Элифа отвернулась от М. и стала разглядывать двери, медленно покачиваясь на ногах взад-вперёд. – Расскажи мне, что с тобой случилось в этой комнате.  Но не вздумай от меня что-то скрыть: я ведь узнаю.
М. поднёс ладонь ко лбу и провёл по волосам до самого затылка, как это обычно делал, размышляя о чём-то. Его голос дрожал, было видно, что слова даются ему непросто:
 – Четыре месяца назад я повстречал девушку. Это была случайная встреча, какая должна происходить один раз в жизни человека и заканчиваться огромной любовью. У нас было много общего, куча совпадений, которые наводили меня на мысль, что эта встреча – что-то важное в моей жизни. Её зовут Сэйнта -  и она просто создана, чтобы улыбаться. Я влюбился в её глаза, в её улыбку и смешную походку. С того дня, как я её встретил, мы проводили ночи вдвоём на улицах города, а на рассвете шли ко мне под струёй воды из поливальной машины. О ней я знал лишь то, что она играет на рояле и смеётся, а остального мне знать не хотелось. Иногда она пропадала на длительное время без предупреждения, но я знал, что она вернётся ко мне, потому,  что её глаза и улыбка никогда не лгут. Просто, ей нравилось засыпать на моём плече с первыми лучами солнца.
 Однажды, она позвала меня на свой концерт, где должна была играть музыку собственного сочинения, которую я ни разу не слышал. Сделала она это достаточно интересно, оставив письмо с официальным приглашением у меня под дверью. Конечно, я пришёл. К тому же не видел Сэйнту около недели и всё чаще вспоминал её улыбку. В тот вечер она играла божественную музыку, в которую я тут же влюбился. Её пальцы знают толк в том, как забраться в душу.
После концерта мы выбежали на морозную осень, в её глазах сверкало счастье, а я же просто хотел смотреть на неё. Через час она уехала, крепко обняв меня на прощание и одарив поцелуем. Я же остался стоять. Поднес пальцы к губам, чтобы почувствовать на них остатки её поцелуя, но не ощутил ничего кроме холода осени. Я попытался вспомнить наши поцелуи, чтобы почувствовать вкус её губ, но и этого мне не удалось. Я ничего не чувствовал, абсолютно ничего. Мне лишь нравились её улыбка и глаза. Мне захотелось понять, что я чувствую вот сейчас, когда она уехала -  но не смог. Я вдруг понял, что ничего к ней не чувствую – у меня нет привязанности, нет страсти, я даже не скучаю без неё, хотя очень хотел бы. Это чувство пустоты заполнило меня изнутри настолько, что я простоял около часа на месте, пытаясь осознать, почему так. С того момента я думал лишь о том, что не чувствую к Сэйнте абсолютно ничего, а ведь был уверен, что именно она была послана мне судьбой. – М. поставил локти на стол и опёрся головой на руки, чтобы скрыть свои глаза. – Через несколько дней я сделал то, что сделал…
Наступила тишина. Элифа не поворачивалась и перестала раскачиваться. М. не выдержал:
- Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь!
- Действительность – это не всегда то, что чувствуешь, М. Ты просто не знаешь, что это. Смотри! – девочка, не поворачиваясь, вытянула левую руку вбок: на её ладони лежал бледно-красный пульсирующий комок, покрытый седыми волосами.
- Это твоё сердце. Перед встречей с Сэйнтой ты заключил долгий союз с одиночеством, поэтому оно так постарело. Сердце не только гоняет кровь, оно, как цветок. Его нужно поить чувствами, чего ты не делал долгое время, поэтому твоё сердце завяло и забыло, как надо  чувствовать. – Элифа повернулась, и М. увидел, что на её правой руке восседает большой мозг.
- Думаю, ты догадался, чей он? – девочка аккуратно положила сердце и мозг на стол, перед самым носом М. Сердце колотилось так быстро и аритмично, выбиваясь из сил, что, казалось, будто оно может заплакать. Мозг же, в свою очередь, пульсировал медленно и рассудительно, в его биениях чувствовалось металлическое хладнокровие. На столе оживал великий диссонанс человечества.
- Что это значит, Элифа?
-А это значит, мой дорогой М., что ты развивал свой интеллект и забыл про сердце. Именно поэтому сейчас они бьются с разной частотой. Разум порождает чувства лишь до определённой черты. Ты перешагнул через неё. А там, дальше, место лишь для одного из них – выигрывает сильнейший.
 М. опустил глаза и рассматривал свои составляющие. Сейчас, мозг представлял собой всё-то, что ему удалось добиться за свою жизнь. Он выглядел великолепно и могущественно. Все эти годы М. вкладывал в себя по крупицам мысли и идеи других людей, обобщая их и создавая собственные, которые помогли ему  добиться высокого статуса в жизни. Рядом лежал его первый поцелуй, первое пробуждение в родительской кровати с любимой девушкой, скулящая боль в подреберье на крыше с бутылкой вина и пачкой сигарет; собственно, всё то, что он благополучно пропустил в этой жизни.
-М., посмотри на меня, - девочка откинула рукой волосы с лица и внимательно посмотрела в глаза парню, чей взгляд был потерян, казалось бы, навсегда, - сейчас тебе нужно выбрать. – Элифа указала рукой на двери. – Если ты выберешь сердце, то вернешься к Сэйнте в тот момент, когда она целует тебя на прощание, и ты обязательно почувствуешь её на своих губах, ты обретёшь своё счастье во взгляде той, которую любишь, но - тебе придётся распрощаться со своим интеллектом навсегда.
  За другой дверью тебя ждёт жизнь без чувств. Ты больше никогда не ощутишь любви, боли, страха, отчаяния. Ты больше никогда не столкнешься с тем чувством пустоты, которое привело тебя сюда. Выбрав мозг, - Элифа указала на него своей уже полупрозрачной и эфемерной ручкой, - ты вернёшься в момент вашей первой встречи с Сэйнтой, но теперь вы пройдёте мимо, и ей  никогда не станет больно от твоего безразличия. Ты продолжишь осуществлять совершенствование над самим собой и вскоре сможешь управлять людьми, а, как известно, тот, кто умеет управлять людьми, сможет управлять поднебесной и государством.*
Элифа подошла к парню, вынула что-то из кармана и вложила это ему в ладонь. Её руки были еле тёплые, а взгляд таял на глазах:
 – Это твоё время, М. Ровно столько тебе отведено, чтобы принять самое главное решение в жизни. Когда оно истечёт, то в эту комнату войдёт смерть и тогда будет слишком поздно. А теперь, мне нужно идти. – Девочка улыбнулась парню в последний раз и, по-детски подпрыгивая, понеслась прочь, напевая что-то себе под нос.
М. смотрел Элифе вслед,  пока звуки её голоса не затихли, а очертания  хрупкого тельца не превратились в точку и не исчезли совсем. Затем, он раскрыл ладонь и увидел, что на ней лежат сигарета и зажигалка.
- Значит, у меня есть семь минут, - прошептал он.
Искры кремния. Пламя. Тление пепла. Синее облако дыма. Эта сигарета была самой долгой и важной в жизни М. Ему было ясно, что от решения, которое он сейчас примет зависит вся его дальнейшая жизнь, а также жизнь Сэйнты, а, возможно, и жизни многих людей. Парень смотрел на свои органы по очереди, пытаясь получить от них подсказку, но сердце излучало такую надежду на  счастье, что она была равносильна невозмутимому величию мозга. Сейчас в этой комнате находились все люди, которых  узнал М. за свою жизнь, они прятались за белоснежностью  мироздания и молчали. Сколько бы он не взывал к этим людям взглядом, никто из них даже не дышал. Именно сейчас, когда их совет необходим, как воздух, можно полагаться  только на себя, потому что это твоя жизнь, а не их.
Тлеющая сигарета стала обжигать пальцы. Время кончилось. М. медленно встал со стула, было видно, что он не уверен до конца в своём решении и оттягивает момент, в надежде определиться. Последний раз парень окинул взглядом всю свою жизнь и вышел в одну из дверей.


Какую дверь выбрал М., знает лишь госпожа Смерть.

2:53    16.10.2010 (Март – Октябрь)
*Сократ

Автор фото - Fo