Топь. 1. Мама

Эпиграф: Лица, пытающиеся найти здесь смысл будут застрелены (В Контакте).

«Йогурт. 1,5% жирности. Давлеканово. Чернослив - злаки».
В стаканчике, конечно же, растет цветок. Но это неинтересно: у мамы цветы растут во всех емкостях, которые только можно себе вообразить. Однажды, лет семь назад, я взялась и посчитала цветы в квартире. Получилось то ли семьдесят три, то ли семьдесят пять. Цветов не было только в ванной и туалете – из-за отсутствия солнечного света, и в моей комнате – в знак протеста. Сейчас цветов стало меньше, но я никак не соберусь снова их пересчитать, впрочем, это – тоже неинтересно.

Интересно другое – откуда стаканчик? Уж мама то его точно не покупала – йогурты в семье не в чести. Другое дело – борщ, сыр, соленая селедочка в картошкой, облепиховое варенье… Да, именно это, или остатки этого и находятся сейчас на столе – совершенно обычный понедельничный ужин. А я тем временем выстраиваю свою версию появления на кухне стаканчика из-под йогурта – наверное, дело было у мамы на работе, кто-то пополдничал йогуртом и уже собирался отправить стаканчик в мусор, но мама произнесла эпохальную фразу: «Не выбрасывай, я в нем рассаду посажу». И, очевидно посадила. Или нет – в нем сразу поселился этот, один из нескольких десятков проживающих без прописки в маминой квартире цветков. А, может быть, все было по-другому. Кто знает?

Сама мама во время всех моих бездарных по сути своей размышлений сидит напротив в синем домашнем халате и скорбно смотрит на свое старшее чадо – то есть на меня. Старшее чадо сегодня изволит корчить из себя хмурую неприступность, чем, очевидно, вводит маму в некоторый ступор. Конечно, мама знает, что у чада есть кое-какие проблемы, главной из которой (вот тут я бы поспорила, но лень) считается отсутствие спутника жизни, ай-яй-яй… Так что к плохому настроению она уже привыкла.

Но сегодня чадо настолько хмурое и настолько неприступное, что маме явно не по себе.

Мама горестно вздыхает, периодически невпопад задает дежурные вопросы, типа «Как дела на работе?», «Еще сыру хочешь?» и «Ой, дождь пошел, да?», чадо же в ответ неприступно-хмуро бурчит односложные ответы, чем снова заставляет маму горестно вздыхать и бросать на него скорбные взгляды…

«Знала б ты, милая», - думает в это время чадо – «что за время ужина я успела трижды задать себе вопрос «А может все-таки стоит повеситься?», и, обстоятельно поразмыслив на эту тему, трижды дать себе ответ: «Стоит».

Так, что хмурая неприступность - всего лишь способ избавить маму от еще более скорбных переживаний – для нее мои суицидальные мысли прямо скажу – в новинку – это я обдумываю подобные вопросы раз по пять на неделе… правда потом все же решаю повременить с исполнением по причине личной неприязни к насилию над человеческим телом и желания узнать – а что же дальше показывать будут?

Наконец мама собирается с духом и спрашивает:
- Что с тобой происходит?
Ну, здрасьте, приехали. Так я и сказала – чтобы душеспасительные беседы со мной до нового года велись?? Нет, спасибо.
- Ничего. Тебя еще что-нибудь интересует?
- Нет.
- Замечательно. Продолжаем ужинать.
Я, тем временем, переключаюсь со стаканчика из-под йогурта на стройные ряды пластиковых бутылок с рафинированным подсолнечным маслом, стоящие прямо у мамы за спиной:
- Заготовки или распродажа?
- Да – не раздумывая отвечает мама. Потом, поразмыслив, добавляет: – И то, и другое.

После сопровождаемого сопением чаепития, проникнувшись глубиной моего состояния, мама, наконец, выдает умозаключение:
- Зря ты из "Норта" ушла. Раньше была веселее.
Обожаю маму за ее милую непоследовательность и порой просто невменяемо-женскую логику.
Видимо тот факт, что в Норте я три года проработала в секретариате, а на новом месте за полгода дослужилась до заместителя директора, кажется ей абсолютно незначительным, а тот, что очень похожую фразу, буквально: «Зря ты из Айкая ушла, раньше была веселее» она произносила спустя некоторое время, после моего устройства в вышеупомянутый Норт – она попросту позабыла.
- Ну, надо же что-то делать! - восклицает мама…

В ответ я поднимаюсь с кресла и уныло иду собирать постиранную на маминой машинке-автомате одежду, чтобы отнести ее домой.

---

В тот вечер мама дважды позвонила мне, чтобы еще раз попытаться сподвигнуть на делание чего-то.
Я вяло отбрыкивалась, переводя разговор на предстоящий ремонт, срываясь на нервный крик, пугая маму обещаниями больше с ней не разговаривать…

Мама терпела. Она же мама.