Таёжный Робинзон

Однажды летним вечерком
С горящим ярко  костерком
Сидели трое мужиков -
Заядлейших охотников.
      ***
Охотник, как и рыболов -
Врали, известные народу,
Наврут с десяток коробов -
И в сказку превратят охоту.

Один сказал, что глухарей
В лесу стреляет постоянно,
Нет в дебрях птицы тяжелей,
И мясо вкусно, без изъяна.

Другой следил за кабаном
И завалить сумел зверюгу,
Тут вам не шутки за столом,
Трофей!Охотничья заслуга.

Антон задумчиво молчал,
Все байки принимая в шутку,
А как умолкли, отвечал :
"Друзья!Постойте-ка! Минутку.
Хотите, я вам расскажу,
Как жил в берлоге, у медведя,
Вранья - ни слова. Это жуть!
Как перед Богом, как в Завете.

Что делать парню одному?
С друзьями мы "шалили" крепко ,
И я попал на Колыму,
Где валят лес и рубят ветки.
Работа так была трудна,
В бараках холодно и скучно,
Манила воля из окна,
Тоска жила в нас неотлучно.
И я тогда решил бежать
И по тайге и по болоту,
Хотелось вновь увидеть мать,
Да и на волю вновь охота. 

У нас в бараке жил старик,
Его все "зэки" звали Лешим,
Таёжник, старый лесовик,
Авторитетом был он здешним.
Был Леший старым и больным,
На костылях, но умный очень,
И "зэки" все считались с ним,
Оберегали днём и ночью.

Я как-то с ним заговорил,
(Хотелось дельного совета),
Но вдруг меня он попросил :
"Не убегай. Оставь ты это.
Ведь тут же, братец мой,тайга,
Ей нету ни конца, ни края,
Кругом деревья, да снега,
К гостям - жестокая такая.
Для нас, лихих лесовиков,
Тайга, как матушка родная,
И пищу даст она и кров,
От всяких бед оберегая.
Там надо все тропинки знать,
Где расположены зимовья,
Следы звериные читать -
Любовь к тайге нужна сыновья.

А ты замёрзнешь по пути,
Не зная напрямик дороги,
Кругами будешь всё идти,
Покуда не откажут ноги.
А коль присядешь отдохнуть,
Тайга подкинет сновиденья,
Такие чудные мгновенья!
В тайге закончится твой путь.
Там волки, там шатун-медведь,
Им будешь пищею прекрасной;
Но коль решил ты умереть,
То будет смерть твоя ужасной.

- "Ох, Леший,что ты за пророк?
Я в мыслях дома, на пороге.
В тайге ведь множество дорог,
А верную отыщут ноги.

Дружки болели за меня,
И собирали всей толпою,
Росли припасы день от дня,
Как много нужно взять с собою.
Украли даже пистолет.
И лыжи лучшие на старте,
Коробкам спичек счёту нет,
И сухарей у нас в достатке.

В тот день одни валили лес
Другие обрубали ветки,
Конвой куда-то вдруг исчез,
Что с ним бывало. И - нередко.
Я за деревья поспешил,
Мгновенье - и уже на лыжах,
Потом толчок,что было сил -
Помчался, как сейчас я вижу.

Свободы ветер пел в ушах,
Но было радоваться рано :
Куда мне свой направить шаг?
Одно и то ж, куда ни гляну.

Но вот и солнышко зашло,
И ночь тайгою завладела,
А я всё шёл, и как назло,
Тайге всё не было предела.
Вернуться? Но куда идти?
Кто мне подскажет направленье?
Снежок заносит все пути
И жизнь моя теперь в движеньи.
Я брёл.Чертил за кругом круг,
Тащился будто в полудрёме...
Как в омут провалился вдруг
В берлогу...тот медвежий домик.

Потапыч мирно почивал,
И я решил в соседстве с мишкой
Поспать. Но тут он зарычал,
Мне стало страшно, даже слишком.
Достал я, братцы, пистолет,
Сказал :"Ну что ж,прощай мишуха,
Прости, но выбора-то нет."
И выстрелил в медвежье ухо.

Прилёг к медведю под бочок,
Накрылся лапою медвежьей,
Прижался к мишке, сколько мог -
И захрапел под крышей снежной.
Проспал я долго, но мороз
Мне вовсе не родной братишка,
Во сне я до костей промёрз,
Мороз достал - и даже слишком.

Был ясный и холодный день,
Вокруг тайга зима и волки.
И надо встать, отбросив лень,
Прожить остаток нужно с толком.
Поднялся, братцы,  кое-как,
Встал на негнущиеся ноги,
Медведя ободрал - пустяк,
И строганины съел немного.

И потянулись дни мои :
С утра валежник собираю,
Потом гоняю я чаи,
Затем немного отдыхаю.
Потом опять плетусь в тайгу,
Валежник, жизнь моя, валежник!
Уж губы шепчут :"Не могу..."
Но вновь ломаю тот подснежник.

Чего я там не пережил?
И волчий вой, и свист метели,
Как у меня хватило сил
Не застрелиться? На пределе...
Конечно, если б не медведь,
То с жизнью бы пришлось проститься,
Но Бог не дал мне умереть,
Дал как бы заново родиться.

Себе устроил я постель
Из лап сосновых да еловых,
Медведя потихоньку ел,
Да ожидал событий новых.
Одно измучило до слёз,
Наверно, был с температурой,
Я постоянно  братцы  мёрз,
Хоть был укрыт медвежьей шкурой.

Один и тот же снился сон :
Не будет он забыт вовеки!
Я видел Лешего - вот он,
С медведем рядышком, калеки...
Потапыч сильно разъярён :
Хромой, израненный, голодный,
А Леший - что? Смеётся он :
"Хватай!Тайге он неугодный."
Корявым пальцем мне грозит,
Потом медведя обнимает,
Смеётся громко, паразит -
И вдруг  с медведем исчезает.
Во сне я так орал, друзья,
Что просыпался сам от крика,
Так измотал тот сон меня,
Мне засыпать-то было дико.

Но это всё - ещё цветки,
Медведь - то вовсе не резина.
Помру я скоро от тоски:
Почти пуста моя "корзина".
И вот сижу перед костром,
А сердце заливает злостью,
Вскипает котелок, а в нём -
Бульон с последней самой костью.
А утром, братцы, в первый раз
Не поспешил я за дровами,
И голод в этот ранний час...
Да разве передашь словами?!

Вдруг слышу выстрелы и крик,
Ушам своим никак не верю,
Один прыжок - и в тот же миг
Ныряю в снег, подобно зверю.
Какой - то лыжник удирал,
За ним - ментовские мундиры.
Кто лыжника на мушку брал,
Другие просто командиры.

О, как же я бежал, друзья,
Орал :"Начальники, постойте,
С собой возьмите вы меня,
Я беглый "зэк". И хоть уройте!"
Они застыли,как столбы:
Что там за чудище лесное
Пришелец? Призрак может быть,
Что за страшилище такое?

С ментами рядышком стоял,
Не человек - карикатура.
Обросший, грязный "аксакал"
А на плечах медвежья шкура.
Я рассказал им обо всём,
(Они подумали-врунище!)
Как у медведя взял силком
Его законное жилище.
Как жил в берлоге я потом,
Как ел хозяина - медведя.
Зарёкся быть я беглецом :
Бежать? Да ни за что на свете!

Два года дали за побег,
Ходил я, братцы, без конвоя.
Тайги боялся, смех и грех,
В лесу мне не было покоя.

Свой срок я честно отмотал,
И стал другим. Я там, ребята,
Где справедливость правил бал,
И к беспределу нет возврата.