Неудобный ученик

Он постоянно шагал не в ногу на уроках начальной военной подготовки. Ненарочно. Так получалось. Ну, и всё остальное так же неправильно выходило, то есть, военрук его терпеть не мог. Зато пацанам это нравилось: они ржали и над ним, и над тем, как злится военрук.
Учитель истории третий год мысленно называл его «паршивой овцой». Сначала в конце урока, когда до звонка вот-вот уже, а новую тему вроде как успел  рассказать, он ещё наивно произносил обыденную фразу «вопросы есть?», но очень скоро перестал это делать. Потому что «паршивая овца» уже тянул руку с вопросом. Да с таким - каждый раз, что звонок на перемену уже ничего не значил. Потому что этот несносный негодяй впивался своими вопросами, как клещ, нудел и таскался всю переменку за улепетывающим учителем.
«Господи! Как ты меня заколебал, умник чёртов!» - думала, глядя на пытливого мальчика, учительница физики и в очередной раз прилагала изуверские усилия для изображения на своем лице того, что, наверное, когда-то было человеческой улыбкой.
А ведь это она когда-то в третьем классе, на правах классной руководительницы, забрала его с урока математики в шестой класс на урок физики, где её шестиклашки только что заявили о том, что её задачки чересчур сложны для их возраста. У них на глазах она задала те же задачки этому умнику из третьего «В». И он решил их, тут же, не сходя с места, устно. Без доски и без бумажки.
С тех пор старшеклассники его тоже недолюбливали и время от времени  поколачивали – то в коридоре, то в туалете, где придется, где попадется…
Его жутко ненавидели абсолютно все школьные учителя русского языка и литературы. Потому что он… мммм… слишком, понимаете ли, чересчур! Нельзя отказываться писать диктанты и изложения, называя тему глупой или надуманной. Или неинтересной. Это наглость!  И наоборот, хотя сочинения он писал с удовольствием, но… из раза в раз так изворачивал темы, что завуч просто хваталась за голову и не знала что сказать. Так как в школьной программе ничего такого не было.
На уроках литературы его просто под любым предлогом старались выставить за дверь, Потому что парировать его аргументы было сложно и муторно, но в то же время с тем, что Добролюбов вечно ошибался, Чернышевский был бездарным графоманом, а Белинский  вообще никогда и ничего не понимал в литературе, – соглашаться никак было нельзя.
Вызывали родителей. Вели беседы. Странные они какие-то у него. Отец отмалчивается постоянно, а мать почему-то считает, что раз её сын делает такие выводы, то, значит, так оно и есть. Очень-очень оскорбительно для всего педагогического коллектива.
Увы, один отщепенец в этом коллективе всё-таки оказался. Старенький выживший из ума учитель географии. Да к тому же – еврей. Вот он-то с «паршивой овцой» спелся.  О чем они там беседовали и фантазировали после уроков – до сих пор подозрительно. Но, к счастью, чудаковатый Абрам Израилевич, в прошлом году… В общем, не будем о печальном…
Неслыханное дело! Директриса собрала закрытый педсовет для решения единственного вопроса. Куда этот вопрос девать в девятом классе? В девятый-то класс можно ведь не всех переводить. Бывали в школе всякие делишки. Но ведь всегда изворачивались: и с тройкой прыщавых вечно гогочущих переростков-восьмиклассников, которые якобы девочку-семиклашку… темная история, ну, и ладно, с её бедноватыми родителями их влиятельные как-то по-мирному разобрались. Другого дурачка-анашиста, который  нечаянно  по обкурке запер сторожа котельной, а она возьми да взорвись от перегрева (списали на несчастный случай по недосмотру того же покойного сторожа), - его тоже выручили.
Но с этим инакомыслящим, который не в ногу шагает, никто цацкаться не собирался. Ату его и с глаз долой. Выгнали. С «волчьим билетом» - договорились в районо, чтобы ни в одну школу района этого упрямца не принимали ни в коем случае. Уф-ф-ф…
Сразу всем полегчало. Военрук повеселел. Все в ногу шагают. Литераторши, математички, физички  и другие – все-все задышали легко, как-то внутренне распрямились, раскрепостились, знания начали лучше прививать.Программа школьная выполняется, медалистов всё больше (ну, и что же – что они «липовые» - никто ж не знает!), красота!
А мальчику – поделом! И родители пусть теперь мучаются совестью: надо было с раннего детства по-нормальному ребенка отдавать в ясли, потом в садик, а не к бабушке в деревню возить. Вот тогда бы он точно знал, что всем полагается ходить строем, говорить хором и держаться за ручку. А тот  вырос: дикарь дикарем, ничего в дисциплине не понимает!
Прошло два года. Мальчик закончил школу, далековато было ходить, правда, но ничего, закончил всё-таки. И выдали всем аттестаты. И завершился длившийся до утра школьный бал. Пора было расходиться после ночного веселья. На прощанье подвыпившие одноклассники храбро стащили в одну кучу все-все-все свои учебники ( они их загодя, с вечера в школу пронесли), и устроили возле школьной ограды гигантский костёр из книг. Прыгали с бутылками шампанского в руках вокруг пылающего огня знаний, плясали, в общем, от души веселились. 
Все. Кроме того мальчика. Он сказал, что забыл принести книги и пошел домой. Да, ну его! Вечно – не в ногу…