С. -К. девятая глава

***
С. -К. Девятая глава
Предпоследнему Честному Оперу посвящается:
http://www.stihi.ru/2010/09/08/5529

Данная глава весьма динамична и полна драматических коллизий. Перед многотерпеливым читателем, благополучно пережившим предыдущие восемь глав, во всей красе предстает героический борец за правое дело торжества справедливости Полиционэр Вова Глебов, коему практически на глазах у изумленной публики (не без помощи публики) удается изловить умело замаскированного беглого преступника-рецидивиста. Операция по восстановлению вселенского равновесия, именуемого статусом кво, НАЧИНАЕТСЯ…


***

Дочь Ньерда:

- Виса героям стила, к финалу прорвавшимся с боем!
С ними пребудет вовек великая сила Джедаев.
Славься, читатель младой, дорогу осиливший эту.
Слушай: Паллада тебя приветствует звоном щита.

***   
…И так, продолжим. Глебов Вова
Глядит спокойно и сурово.
Отметить надо бы момент:
Вован не мусор и не мент.
Сомнений не возникло чтоб -
Он страж Фемиды, робокоп!
А Джеки Чан и Брюс Уиллис
Об wall в депрессии убились
С такой харизмы и манер:
Наш Глебов - ПОЛИЦИОНЭР!
Осанка, рост, медальный профиль -
Короче, Глебов Вова - профи.
Немногословный, деловой,
С руками, сердцем, головой,
И прочий ливер - божий дар
Кувалды выдержит удар,
Как завещал Железный Феликс.
Он на работе, будто феникс,
Горит, но восстает из пепла.
Чтоб справедливость в мире крепла.
И этот рыцарь благородный -
Живой объект любви народной
Перед Кузьмою наяву.
Как - будто место рандеву
Судьба не в силах изменить.
Пускай Кузьма не знаменит
И не пригож, как Аполлон,
Зато отважен и силен.
А Глебов - парень не дурак.
И сам себе отнюдь не враг.
Сбавляет голос на пол тона
И произносит удивленно:
"Эх, Кузя, брат. Кто-кто, но ты-то?!
Они ж отпетые бандиты,
Рецидивисты, фраера,
В сортире их мочить пора!
Как есть - мерзавцы, мародеры,
Кидалы, гопники и воры.
Ты прикрываешь мрази тыл.
А сила - в правде, брат.  Забыл?!"
Герои приуныли малость,
Гадают, сколько им осталось
Коптить бесславно белый свет.
(щаз кольт достанет, и – привет…)
Кузьма в ответ: "Вован, братэлла,
Ты что, в натуре, шьешь нам дело?
Что за наезд - причина драки?
Выходит, я - бандит и вор?!
Да чтоб мне лопнуть - это враки
И голословный оговор!
Ты отвечаешь за базар?
Нажми-ка, брат, на тормоза,-
Вот эти греки мне друзья,
А за друзей ручаюсь я.
Вот адмирал, зовут Ясон.
(Стоит, фиаском потрясен.)
В Элладе жил, не знал печали.
Тусил без тапка на причале.
Но дядя самых честных правил
В далекий путь его отправил,
Искать старинное руно.
(Замена счастию оно.)
А вот философ Диоген.
Разрушил, будто Карфаген,
До основания житьё
Благополучное своё.
Он был когда-то князь Гвидон.
Но клюнул в темя закидон -
Отринул свет, забился в бочку
И кантовался в одиночку.
Но провидения стрела
Его к Ясону привела.
А это - дядюшка с Херсона,
Весьма почтенная персона:
Любого недоросля враз
Научит жизни Китаврас.
Сейчас воспитыват Сашку.
(Лишился памяти бедняжка,
То няню кличет, то подружку,
И постоянно ищет кружку.)
А там - Русалка и Боян.
(Он душка, ежели не пьян.)
Их амплуа - блатной шансон.
(Видать, аукнулся Херсон.)
А Гелю-Геллу, дочь Нефелы,
Нам подарили Дарданеллы.
В Ясоне (тема для былины)
Души не чает Ангелина.
А он, суконная душа,
Не замечает нишиша.
А тот Бабай в чудном халате -
Знакомься, брат! - мой блудный батя.
По всем дорогам наследил,
Везде командовал парадом,
Зовут Эфенди Насреддин.
Маманя шибко будет рада,
Когда вернемся мы домой,
Два-оба: я да батя мой…"
Тут Волкодав, подумав малость,
Сквозь зубы сплюнул и сказал:
"Даа… Все сложнее, чем казалось.
(Ну, Долли, драная коза!
Поймаю - выдерну копыта.)
Неужто эта карта бита?..
Тут, брат Кузьма, такая тема:
Есть у Кондратьевны проблема.
Один залетный гастролер
Из бани ценный тазик спер
И раритетную мочалку.
А тазик бабкин, - дюже жалко.
По слухам, этот гастролер
Свиреп, безжалостен, хитер,
Терроризирует зверушек,
Девиц наивных и старушек,
И беспредел чинит повсюду.
Поймаю зверя, - гадом буду!» -
Вован тряхнул башкой чубатой, -
«Признайтесь лучше, где Горбатый?"
Кузьма поцокал языком:
«С одним горбатым я знаком.
Но, к сожалению, посмертно.
Тот меланхолик интровертный
Служил папаше моему.
Случайно заплутал в дыму,
А наш летальный аппарат
Вчера его зашиб в лепешку.
В той яме - труп. Выходит, брат,
Что облажался ты немножко…"
Вован затылок почесал,
Вдоль ямы обошел по кругу,
Присвистнул: "Ну и чудеса.
И где теперь искать ворюгу?
Одна блондинка (вот овца!)
Дала наводку на маньяка.
Нет, я не сдамся. До конца
Пойду по следу, как собака.
Поймаю вора, зуб даю…»
«Что ж,  Волкодава узнаю.
Не кисни, мы тебе поможем.
Я ж, типа, потерпевший тоже,
Поскольку у моей мамани
Ушло имущество из бани.
Кончай базар. Продолжим, что ли?
Айда искать блондинку Долли!..»
Героям нашим после стресса
Неплохо было бы поспать.
Увы, Фемиды интересы
Важнее: в строй зовут опять.
Залили греки костерок
И поднялись на бугорок,
Чтоб оглядеться с высоты.
Но чу! – окрестные кусты
Шуршат, колышутся слегка,
Хотя вокруг ни ветерка.
«Горыныч, фас!» - кричит Кузьма
И с поводка спускает змея.
И замирает Кутерьма,
От изумления немея:
Сюрприз готовила судьба,
И подложила под сурдинку –
Змей в ослепительных зубах
Принес за шиворот блондинку
В аляповатом кимоно
И устрашающей раскраске.
Все это было бы смешно,
Но змей легонько, для острастки,
Встряхнул блондиночку разочек.
Он лучше выдумать не мог:
В зубах остался шерсти клок,
Парик, гламурный поясочек,
А на траву упал громила,
Заросший шерстью до бровей.
Похоже, этот Соловей
Давным-давно не видел мыла.
И не случайно он таков –
Пешком дошел от Соловков
До этих мест немноголюдных.
(Что, несомненно, было трудно.)
Вован – такая, брат, работа –
Скрутил разбойника в два счета:
«Спокойно, Долли, я Дубровский!
Гляди-ка: собственной персоной
В овечьей шкуре волк тамбовский.
Оплачен ноченькой бессонной.
Изобретателен, стервец.
Немало ободрал овец,
Чтоб эдак замаскироваться.
Сэр Шерлок Холмс и доктор Ватсон
Поймать громилу не смогли.
У нас-то шибко не пыли,
Попался, Урка! (Ай да мы.)
Не зарекайся от тюрьмы!
Колись, жиган, где спрятал таз?
Живей, не то получишь в глаз!..»
Злодей заныл: «Прости, начальник!
Не виноватый я. Случайно
Старинный тазик проглотил.
Себя изрядно запустил,
Амбрэ-то – чуешь? – не Шанель.
Канализация – тоннель,
Вам доложу, не самый лучший.
Однажды подвернулся случай:
Я на окраине села
Забрался ночью в чью-то баню,
Она протоплена была.
Потом не помню – все в тумане.
Нашел халатик и овчину,
На ней ярлык и надпись «Долли».
Соблазн возник сменить личину.
Век не видать, начальник, воли! –
Помыться так и не успел.
Зевнул, и проскочили в глотку
И таз, и мыльная мочалка.
Ну, проглотил. Не утерпел.
Потом залил паленой водкой.
Не погулял на воле, жалко.
Опять в тюрьму. Какая драма!
Не жди меня, старушка-мама…»
Бродяга, глухо зарыдав,
Умолк. А Вова-Волкодав
Шепнул Ясону: «Слушай, грека,
Ты, говорят, хороший лекарь?
Что боле,  скальпель или клизма,
Полезней будут организму?»
Ясон без лишнего сиропу
Ответил, потирая пятку:
«Пожалуй, скальпель. Без сомнений…»
«Тебе его и в руки, гений.
Твори, выдумывай и пробуй,
Вскрывай бездонную утробу.
Я позабочусь о наркозе…»
Вован направился к березе
И, ухватившись за вершину,
Соорудил себе дубину.
Затем, примеривши к руке,
Хватил громилу по башке.
Бандит в отключке, крепко связан.
Живот обильно йодом смазан.
(У Гели этого добра
Еще осталось два ведра.)
Ясон умом был дюже светел,
Прилежен, нравом кроток, мил.
Сам Эскулап его заметил
И, в гроб сходя, благословил.
Снимая с оппонентов скальпы,
Оккам точил Ясону скальпель.
И вот настал триумфа миг:
Галена лучший ученик,
До гроба верный кадуцею,
Рукою твердой панацею
Возносит, делает надрез
(Традиционно снявши стресс),
Монументален, недвижим:
«Тампон… Зажим… Еще зажим…»
***
…На этом месте наша Сказка
Упала ниц, сомкнувши глазки.
И нам бы надобно вздремнуть.
Читатель, брат, не обессудь!
Ты ж, дорогой читатель мой,
Уже на финишной прямой…
***