Новые времена

Из сборника Сдача Бреды



   Улица большого города. Уже вечер.  Баррикады. Зарево.
 Непонятно, что это: то ли – вечерняя заря, то  ли – отсвет
пожаров. Слышится стрельба. Выбегают из переулка двое:
        социалист-революционер и коммунист.

         Эсер

Апокалипсис грядёт!
Друг, покаемся!.. Идёт?

      Коммунист

Не желаю, паря!

        Эсер

Не желаешь, харя?!
За угол, со мной, айда!

  Они идут за угол

Мало вам попало,
бесы! Пропадай! Туда
и дорога, падло!
(Выхватывает наган.)
 
   
      Коммунист
  (выхватывая наган)

Не шути!.. и спрячь наган!
и чеши отсюда!
Продырявлю, уркаган!

        Эсер
 (отходя в сторону)

Встретимся, Иуда!
Погоди!..

 Монархист подлетает.
В руках у него пулемёт.

      Монархист

            Ребята, речь
не о том, кто больше
виноват, а как сберечь
шкуру… Кто поплоше –
тот и пропадай… Стоять!
Оба! и ни с места!
Не пора ли букву «ять»
водворить на место?!

  Анархист подлетает.

      Анархист

Что я вижу, господа?!
Это – непорядок!
Подойдите-ка сюда!
(Вынимает из-за пазухи бомбу.)

Вас я на порядок
выше! Это нас кино
низвело до пьяни;
а за Нестором Махно
в бой идут крестьяне!..
Апокалипсис грядёт!
Ладно, выпьем уж…

        Все
    (хором)

                Идёт!


         1


Ясновидцем патмосским
Ленин на Капри
напрягает мозг, и
капля за каплей,
падая,
точат
камень.
Прилечь
Ленин не хочет,
и капает
желчь,

и подмывает
фундамент дома,
дома Романовых.
Первого хомо-
советикуса
огромный мозг
плавится.
Плавится
тела воск.

Плавятся скалы.
На сковородке
плавится сало.
В косоворотке
Ленин сидит
и кричит: «Дугачок!
В сало скогее бгосай лучок!»

Плавится море, берега кромка.
Плавятся души угрюмых потомков
в сперме отцов
и детей отцов,
капающей
с упругих концов.

Плавятся буквы
на жёлтой бумаге.
Плавятся в небе
птицы и флаги;
в заднице – кал.
Опасен понос,
но на грядущее
хуже – донос!

Нет у грядущего зада;
перед –
есть,
но
притихшие массы
не верят
ещё не кумиру,
не «Ильичу»,
массы привыкшие
больше к бичу,
нежели к слову,
к его лукавству.
Станет ли к миру посланье
лекарством,
или дадут человеку яд?!..
Бог его знает! верь – говорят!

         
         2

Балтика. Ветер холодный, солёный.
Веку – 17. Юный, зелёный,
а сочиняет – только держись! –
драму с названием кратким – «Жизнь».

Тыщи, мильоны кричащих глоток –
это процессий, митингов, сходок
длинным, шершавым, злым языком
щупает Землю Век и притом

стихи слагает,
языком лакая
из земных язв.
Гнилой миазм
окутал лёгкие.
Желудки лёгкие
пучит от гноя.
Одною ногою
режим в могиле.
Режиму отбили
почки и печень.

– Малый, полегче!
В броню закован,
да не целован!
Лаптями двигай!

– Накося – фигу!
Выкуси, сволочь.

– Брось, Егорыч!
Какой ты колючий!
А вы, поручик!..
Ваши замашки –
не вышло б промашки! –
бросьте… Таперя
свобода! Как зверя,
как вошь, прихлопнем…

Местом лобным
Россия стала.
Пора настала
пальнуть из орудий.

– О, Мэри!
                – О, Руди!
Тут быть – опасно!
Это же ясно.
Не будь же гордым!
Вчера же с форда
колёса сняли,
пока мы гуляли.
–  Словом, паршиво?!
–  А ну их, вшивых,
к чёрту!
              – А Рид?*
– В небе парит!


         3

Звёздным Иерусалимом
Петроград светится.
Над диким заливом
два Ангела встретятся
и громко заспорят:

– Не трону падшего!
Оставь наш город!
Брату вашему
место в геенне,
куда вы попадали!
Подобно гиене –
питаетесь падалью.

– Кто из нас – падший,
выясним скоро мы.
За мною – наши!
А съезды и форумы,
и прочую скуку –
отвергаю заранее!

– Не ты ли, сука,
разогнал Собрание?!..**

Такой разговор,
или в духе этого,
похожий на спор
подонка отпетого
с отпетым подонком,
состоится и дракою
закончится.
Звонко
(дворцовою аркою)
стуча подковами,
проскачет Алая,
рать небывалая,
рать суровая.

Зверь ощетинится
штыков иглами;
собравшись с силами,
на зверя кинется.
И схватка века
будет кровавою;
за человека,
за дело правое
С Ангелом Ангел
ещё поборются.
Богу Врангель
ещё помолится.

А главковерху
 Бронштейну-Троцкому
приказывать сверху
солдатам
скотскому
богу
молиться
будет незачем.
Схватка продлится,
и станет мелочью
жизнь человека,
а сам он – винтиком.
(С ритма собьюсь –
позлю критика!)

Бедное тело, больная душа!
Зона, и душу и тело кроша,
бросит «чело» на сухую колючку;
«веку» – другой половинке! – вздрючку
даст сам Двадцатый Век,  а «век»
поизотрётся. Останется – «зек» –
           ЗЭК.

1991

 *Рид - Джон Рид, американский журналист.

 **Собрание - Учредительное собрание.