Коллективная

Сосновый лес укутан тишиной,
Сосенки снег  подернул  сединой,
Плечистый Днепр, вздремнув - клюёт,
Морозец юный лёд куёт.

В глубоком, предрассветном чудо сне,
Свет фар машин оплавил лик луне,
Подъехали к прибрежной полосе,
Достали снасти и на воду все.

Давно мужи и значимы для мира,
Не без души семейная квартира,
Теплом отцов и сыновей согрета.
Их встретил день в крови рассвета,

Ждал  их давно судьбы удел,
Манил к себе лесной водораздел.
Ах, как клюет по первому ледОчку!
Ну, хоть бы кто стащил на лед лодОчку.

Примчался ветер, с берега задул
И пролетел стрелою треска гул.
Увлечены мужи, азарт как в карты,
А ведь с водой плохи людские жарты.

И треска эхо повторилось снова,
Вскочили, ужас сжал, застыли слова.
От леса напирает сила ветра,
Помчались к берегу, а полынья два метра.

На грунте промежуток просто взять,
А вот на льду себя не разогнать.
В испуге встали, делают звонки,
Под ними лёд трещит вперегонки.

Сказать успели, что и где беда,
Вокруг вскипает черная вода,
Волна и ветер крошит тонкий лед.
Двенадцать жизней вод Днепровских под!

Людские жизни стали враз пропажей,
Подняли много по тревоге экипажей.
Мы на земле нашли машин стоянку,
Следы к воде, прикинули делянку.

Широкий Днепр могуч в Кременчуге,
Снежок пошел, теперь искать в пурге.
Спустили лодки, десять серых чаек,
Вертушка  ветром сорвала припаек.

Припай большою льдиною поплыл,
Всем показал, какой сценарий был.
Кок только лед на волны напоролся,
На льдины  небольшие раскололся.

И их погнало точно указав,
Куда ушел последней жизни сплав.
Ныряли долго вплоть до темноты,
Порвали глотки все до хрипоты.

Не всех подняли, завтра вновь,
Картина - у матёрых стынет кровь.
И завтра и потом ночь не одну,
Пятнадцать километров шли по дну.

На том далеком диком берегу,
Нашли остатки льдин уже в снегу.
На них перчатки ящики и снасти,
Не видывали мы страшней напасти.

Не первый, не весенний рыхлый лед
Не любит многолюдный хоровод!

Такое происходит каждый божий год.
Это произошло в 2004 году.