Василий Фёдоров. Размышляя о себе

ОТ АВТОРА

*РАЗМЫШЛЯЯ О СЕБЕ*

   Василий Фёдоров отвечает на такие вопросы, как о критике его творчества, о поэме “Проданная Венера”, об эпическом жанре, о замысле и трудностях при создании поэмы “Седьмое небо”, о традициях и новаторстве в советской поэзии, о письмах читателей.

    И последний традиционный вопрос: над чем сейчас работаете?

   Об одной работе — “Снах поэта” я уже упомянул.
Материалом для этой работы служат действительно мои сны, виденные в разное время, начиная с памятного сна детства. В большинстве случаев эти сны связаны с творческим миром поэта. Поэтому и дал такое название. По форме они тяготеют к прозаической новелле. Сны — не сами по себе, а и то, что им предшествовало, или поздние размышления
о них. Десятка полтора таких новелл уже написано, но есть ещё над чем работать.
   Издательство “Молодая гвардия” готовит к переизданию мою *Книгу Любви*, в которую войдёт около трёх десятков новых или ранее не опубликованных стихотворений.
   В последние годы много размышляю о тайнах поэтического мастерства, о судьбах наших великих поэтов. Раздумья о поэзии вылились в недавно вышедшую книжку *Поиск прекрасного*. Это был пробный камень. Сейчас я закончил работу над другой,
уже объёмной книгой более исследовательского типа - книгой *Наше время такое*, которая должна выйти в издательстве “Современник”. В ней, кроме материала из личного опыта, есть стержневая линия развития поэзии — от Пушкина и Лермонтова до наших дней. Она представлена такими статьями, как “Некрасов и преемственность”, “Блок и наше время”, “Слово о Сергее Есенине”, “А.Твардовский — в стихах и поэмах”, “Александр Прокофьев” и
другие. Мне хотелось в этой книге по-своему, со своих позиций и опыта рассмотреть работу этих дорогих мне поэтов, определить их место в общелитературном процессе, менявшемся и углублявшемся на отдельных этапах. Книге я отдал около двух лет активного труда.
   Писал и пишу лирические стихи. Но распоряжаться ими привык после достаточных накоплений, когда уже видны контуры новой книги. Само собой получается, что стихи успевают отлежаться. Если они выживают за то время, то есть если жизнь призывает их, — охотно прощаюсь с ними. Да, прощаюсь. К напечатанным стихам становлюсь более или менее равнодушным. Видимо, поэтому и придерживаю написанное подолгу при себе.
   О более отдалённых планах говорить не хотел бы. Замечал за собой: выскажу замысел — и вроде бы написал. Думаю, что освободившаяся энергия после работы над книгой *Наше время
такое* будет направлена опять в сторону поэзии, к тем её формам, в которых как поэт я уже работал, — к лирике, к поэме. Работа скажет.

(Журнал “Октябрь”.  №1. 1973 г.)

Р.S.
  И эта работа сказала... да так, что весь литературный мир оцепенел.
 Поэт умышленно не раскрыл своего дерзновенного замысла и плана: ввести исторического,  классического, неординарного героя ДОН-ЖУАНА в советское время. Главы поэмы “ЖЕНИТЬБА ДОН-ЖУАНА” будет  не остановить, как  главы поэмы А.С.Пушкина “ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН”.
   Их будет ровно — СЕМЬ! Семь Песен! — которые пропоёт преданный поэту читатель...
   Это был прорыв Любви через века...
   Критика — в шоке, ПРОСТОЙ НАРОД — с  благодарностью торжествует...
   Автор отдаст  БЕССМЕРТНОЙ ПОЭМЕ пять лет своей творческой жизни...
                А.С.