Бубен

1.

Маленькие секунды вечности, вдох-выдох;
удары сердца или грома
в чутких руках сплетаются в круг,
замыкаются, делаются бесконечными.

Время кусает само себя за хвост
шелестя, свиваясь в круг, бесконечной змеёй
извиваясь, сворачиваясь в изначалье.
Наполняется смыслом, образует обём;
напряжение момента становится
упругой поверхностью.
Бубном.

2.

Голос из дальних веков, когда ещё не было
трясины условностей,
неопределённой маеты непостоянства, когда
жизнь отсекала всё лишнее, кроме смысла.
Вдох - выдох, ритм, дыхание.
Череда силуэтов и образов,
плавных, размеренных движений.
Бубен.

Мягкий, тревожный звук осторожно и властно
поводит через новые строки, эмоции, понимания.
Возвращает тебя тебе. Мир не даёт уснуть:
спокоен и внимателен. Нейтрален и восприимчив
одновременно. Заботлив и равнодушно отстранён.
Череда вещей и событий, подчинённых единому смыслу.



*****



Когда-то давно, в ранней юности, почти в детстве, я любила смотреть себе в глаза,  уходя за зеркальную гладь. Незнакомые лица появляющиеся в пространстве старинной золочёной рамы - люди, имеющие ко мне непосредственное отношение завораживали, на них можно было смотреть часами. Лица приходили и уходили как кадры в старом фильме, или как окна огромного дома, врастающего  в бесконечность, и каждое хранило свою историю.  Иногда кадры менялись быстро, иногда подолгу позволяли разглядывать детали, знакомя вновь с давней, забытой жизнью. Красивые и пугающие, притягательные и отталкивающие. Разные.
Некоторые из них были пусты как заброшенные комнаты или покинутые скорлупки моллюсков, или наоборот полны своими тайнами, до поры надёжно скрытым за тёмными завесами страхов.
Их было много разных обитателей этих кадров-комнат: дамы в кринолинах с замысловатым причёсками, изящные кавалеры, удивляющие спокойной надменностью взгляда, непонятные существа, кристаллы.  Кто-то из них не баловал постоянством, будучи редким гостем, экзотическим цветком, невероятным и волшебным, кого-то можно было видеть чаще, привычнее и естественней, привыкая к этому постоянству, переставая  удивляться, воспринимая обладателя весьма экзотической внешности как старого доброго знакомого, фотографию на стене, вид из окна. 
Шаман показывал своё лицо всегда.
Сила и уверенность, спокойная ярость, его взгляда притягивали и пугали. Сочетание несовместимых качеств, неприемлемых и невозможных в наше капризное время. В это было сложно  поверить девушке, живущей в девяностых годах двадцатого столетия. Но верить и не требовалось. Достаточно было просто смотреть. Длинные с проседью волосы, острый взгляд, резкие черты лица, светлая одежда из грубой ткани, множество амулетов.
Он тоже смотрел, пристально, не отрываясь, на другую, незнакомую жизнь, без удивления или отрицания. Изучающе.
В быстрые десятые годы двадцать первого века я редко вспоминаю зеркало в золотой раме во весь рост, стоящее у стены, давно уже не существующего дома, не до того, да и зачем ворошить давние причуды памяти.
Но сегодня голос бубна, услышанный мной неслучайно и случайно одновременно,  напомнил  про старого шамана, который сейчас был бы мне, наверное, ровесником.
А ещё иногда, как будто скоропись птичьих следов по свежему снегу, пробегают среди моих картинок, силуэты зверей и птиц, лабиринты и зигзаги,  неведомые знаки. Среди тонких изнеженных линий их выводит уверенная рука. Знаки судьбы. Рисунки шамана.
   

04.10.10.