Город на море

Здесь Смерть себе воздвигла трон,
                Здесь город, призрачный, как сон,
                Стоит в уединеньи странном,
                Вдали на Западе туманном,
                Где добрый, злой, и лучший, и злодей
                Прияли сон - забвение страстей.
                Здесь храмы и дворцы и башни,
                Изъеденные силой дней,
                В своей недвижности всегдашней,
                В нагроможденности теней,
                Ничем на наши не похожи.
                Кругом, где ветер не дохнет,
                В своем невозмутимом ложе,
                Застыла гладь угрюмых вод.
                Над этим городом печальным,
                В ночь безысходную его,
                Не вспыхнет луч на Небе дальнем.
                Лишь с моря, тускло и мертво,
                Вдоль башен бледный свет струится,
                Меж капищ, меж дворцов змеится,
                Вдоль стен, пронзивших небосклон,
                Бегущих в высь, как Вавилон,
                Среди изваянных беседок,
                Среди растений из камней,
                Среди видений бывших дней,
                Совсем забытых напоследок,
                Средь полных смутной мглой беседок,
                Где сетью мраморной горят
                Фиалки, плющ и виноград.
                Не отражая небосвод,
                Застыла гладь угрюмых вод.
                И тени башен пали вниз,
                И тени с башнями слились,
                Как будто вдруг, и те, и те,
                Они повисли в пустоте.
                Меж тем как с башни - мрачный вид! -
                Смерть исполинская глядит.
                Зияет сумрак смутных снов
                Разверстых капищ и гробов,
                С горящей, в уровень, водой;
                Но блеск убранства золотой
                На опочивших мертвецах,
                И бриллианты, что звездой
                Горят у идолов в глазах,
                Не могут выманить волны
                Из этой водной тишины.
                Хотя бы только зыбь прошла
                По гладкой плоскости стекла,
                Хотя бы ветер чуть дохнул
                И дрожью влагу шевельнул.
                Но нет намека, что вдали,
                Там где-то дышат корабли,
                Намека нет на зыбь морей,
                Не страшных ясностью своей.
                Но чу! Возникла дрожь в волне!
                Пронесся ропот в вышине!
                Как будто башни, вдруг осев,
                Разъяли в море сонный зев, -
                Как будто их верхи, впотьмах,
                Пробел родили в Небесах.
                Краснее зыбь морских валов,
                Слабей дыхание Часов.
                И в час, когда, стеня в волне,
                Сойдет тот город к глубине,
                Прияв его в свою тюрьму,
                Восстанет Ад, качая тьму,
                И весь поклонится ему.
                (1901)
                Перевод К. Бальмонта