Гапон

Действующие лица

Автор
Поп Гапон
Рутенберг - эсер, организовавший шествие вместе с Гапоном
Савинков - эсер
Варнашев - рабочий, соратник Гапона
Васильев - рабочий, соратник Гапона
Синюхин - рабочий, один из простых участников гапоновского общества
Петрушкин - доверенное лицо градоначальника Фуллона, присутствовавший на собрании по поводу организации шествия
Офицер, командующий подавлением шествия
1-й солдат
2-й солдат

Автор

Закончился год для России тяжелый.
Без славы война. Порт-Артур сдали мы.
Уснул Летний сад одинокий и голый
Под юбкою стервы гламурной зимы.
Рабочие ждут перемен на заводах.
Устав, кто-то спит после дней трудовых.
Другие пьют водку в стране без свободы,
Глядя мимо будок и городовых.
Крестьянские парни, с гармошкой гуляя,
Еще не забыли родимых корней.
Их души грустят, о селе вспоминая,
Средь  питерских мрачных холодных ночей.
Ах, сколько печали в их душах голодных!
Тоскуют по избам они и полям.
Работают парни теперь на заводах
На Нарвской заставе, а прибыль - скотам.
Но удаль мужицкая в сердце осталась
И дух молодецкий. Его не заткнуть.
Нелегкая доля народу досталась,
И с этой дороги не просто свернуть.
Морозная ночь. Ясно звезды мерцают.
Они живописны, но так холодны.
Глаза падших женщин лишь напоминают
Но в этом,  конечно, их нету вины.
Уснул Петербург. Грязь рабочих кварталов
Граничит тут с роскошью особняков.
Гранитные стены Невы и каналов
Готовятся к встрече рождественских снов.
Озябшая лошадь стоит одиноко,
Храпит на морозе, что пар из ноздрей.
Извозчик устало глядит на дорогу
И ждет, хоть бы сел кто-нибудь поскорей.
Вдали слышен шум, то - кабацкая драка.
Площадная брань затихает в ночи.
Лишь песню орет запоздалый гуляка,
Из храма неся три церковных свечи.
Горит только свет чьих-то нескольких окон.
Но что там за люди? Кто даст нам ответ?
Священник, свою жизнь связавший лишь с Богом,
Рабочим на жизнь пролил солнечный свет.
Фабричное общество здесь заседает,
Решает вопросы о правде и лжи.
А кучка эсеров их все подстрекает
Собраться, взять бомбы, наганы, ножи.
Вот поп держит речь. Его черная ряса
Всем веру дарует в кормильца-царя.
Отводит глаза он от иконостаса,
Глядя на народ и ему говоря:

Гапон

Мы долго терпели. О нас позабыло
Правительство наше среди зимних дней.
Волна недоверья нас, братья, накрыла.
А русская вера? Забыли о ней.
Товарищей наших опять увольняют
За правду и Бога, а в чем их вина?
Зарплату давно уж вам не повышают.
За что же нас бросила наша страна?

Рутенберг

Чего вы хотите? Какая Россия?
Монархам не место давно среди нас!
Вы верите в то, что придет к вам мессия?
Забудьте об этом. Ему не до вас!

Савинков

Конечно, бороться пора за свободу!
А сила и правда у вас все равно!
Эсеры ведь знают, что нужно народу...

Гапон

Мы верим в царя. С ним нам жить суждено!

Савинков

Какого царя! Забомбить их всех к черту!
Чего обещать мог вам этот Фуллон?
Он градоначальник из высшего сорта
За общее дело с полицией он.

Гапон

Неправда! Сегодня Фуллон за рабочих
И здесь у меня человек от него.
Не надо скандалов и критики прочей.
И это Петрушкин. Спросите его!

Петрушкин

Да, я человек генерала Фуллона.
И общество ваше он благословил.
А батюшку он уважает Гапона,
И с Витте сегодня о вас говорил.

Гапон

Красиво сказал, словно песня тальянки!
Мы верим в царя, я же вам говорил!

Рабочий Синюхин

А что он забыл в отделеньи охранки?
Я видел, он утром туда заходил!

Петрушкин

Простите меня, это долг моей службы.

Гапон

И я там бываю порой по делам...
С Фуллоном своей не сломаю я дружбы,
И знаю, что это поможет всем нам.

Рутенберг

Сомнительно это, но мы все с тобою.

Гапон

Пойдемте же, братья, к царю во дворец!
Петицию выдадим целой толпою,
И нашим страданьям настанет конец!

Варнашев

Веди нас, отец! Ну, а мы все подпишем
Петицию эту. А царь наш прочтет.
Имперские флаги поднимем повыше.
Пускай он увидит свой бедный народ.

Васильев

Все верно! Мы бедный народ, а не банды!
Не грабили мы, а служили царю.
Не надо эсеровской нам пропаганды,
Но мы забастовкой отметим зарю!

Гапон

Бегите, ребята, смелей по заводам!
Скажите рабочим какой у нас план.
Я лично хочу подарить вам свободу,
Ведь сам из простых я полтавских крестьян.
А царь наши беды увидит и скажет,
Что делать нам дальше, плясать иль страдать?
Но строго, я знаю, он нас не накажет,
Ведь мы за него все хотим умирать!

Варнашев

Идем за Гапоном! Судьба нам такая.
Другого пути нам уже не найти!
Скорее всего, не увидим мы рая,
Но души лишь миром мы сможем спасти.

Савинков

Смешно это слышать! Царя рядом с Богом
Вы ставите, веря, что это не сон.
Ну, ладно уж выбрали эту дорогу,
Проверим, насколько был прав наш Гапон.

Гапон

Ах, с Богом, друзья! Он нам в этом поможет.
Лишь вера с надеждой подарит любовь.
От горя спасти только царь нас всех сможет.
Помазанник божий не станет лить кровь.
А он лишь один, это царь православный .
На нем только держится вера Руси,
И слово его – наш закон это главный.
Коль горько тебе, у него сам спроси.
За быдло народ свой считать он не будет,
И мы за него, если надо, умрем,
Ведь мы православные русские люди!
Решили и завтра к нему мы пойдем!

Автор

Вот утро настало на Нарвской заставе.
Заводы стоят. Забастовка идет.
О русских побед героической славе
Дает знать величие Нарвских ворот.
Но только цари связь с народом порвали.
И вот шанс последний царю доказать,
Что он не слепой до народной печали,
И может народные чувства понять.
Гапон, попив чаю, выходит из дома.
Эсер Рутенберг рядом с ним, а народ
Слепился в толпу силой снежного кома,
Давно атамана как праздника ждет.
На лицах надежда, в руках же иконы,
Портреты царя и Романовых стяг.
Не страшны им пули, тюрьма и законы.
Закон есть лишь Божий, и то – верный знак.
Дорогу им перекрывают солдаты,
Такие же парни крестьянских корней.
Им дали приказ, иль они виноваты
Что будут стрелять в мирных русских людей?

Гапон

Товарищи, братья мои, христиане!
Уж поздно теперь нам назад отступать.
Пред батюшкой мы на колени все встанем.
У нас крестный ход, в нас не станут стрелять.
А станут, то значит прогнила система,
И ей наплевать на народ и любовь,
И кровью залита царя диадема,
И жаждет все выпить он новую кровь.

Рутенберг

Постройтесь, друзья, соберитесь в колонны!
Идем о правах мы своих заявить.
Отменят пускай против нас все законы,
Ведь мы тоже люди и мы должны жить!

Автор

Всем веру внушает Гапон-проповедник,
А крест на груди отражает восход.
Вперед смотрит ясно мятежный священник,
С восторгом глядит на него крестный ход.
Солдаты стоят. Офицер же в смятеньи.
Он видит, что самое время начать.
Рабочий народ охватили сомненья,
Не уж-то их братья решатся стрелять?

Офицер

Ваш ход запрещен! У вас нет разрешенья.
Один только шаг – я «огонь» прикажу!

Гапон народу

Не верьте, ребята, оставьте сомненья!
Не бойтесь, смотрите – ведь я не дрожу!

1-й солдат

Скажи мне, Тарас, неужели придется
Нам братьев своих просто так убивать?

2-й солдат

Послушай, Микола, солдату дается
Приказ лишь один раз, изволь исполнять!

1-й солдат

Но как же, Тарас! Ты ведь сам из деревни!
В году только прошлом приехал служить!
Христьянский забыл ты обычай наш древний?
Убив человека, как сможешь ты жить?
Взгляни, ведь они безоружны с портретом
Царя-государя и поп их ведет!

2-й солдат

Ты, как дезертир, говоришь! по секрету
Скажу я тебе, это быдло и сброд.
Служить государю должны мы с тобою.
И нас не должно волновать, кто они.
Мы сыты с тобою казенной жратвою.
Порубим деревья – останутся пни.
Зато мы с тобой запасемся дровами.
Согреты мы будем в январские дни.
А что церемониться нам с дураками?
Закон нарушают сегодня они!

Гапон

Вперед! Позади только боль и невзгоды.
Уже не осталось у нас ничего.
Мы хлеба хотим и всеобщей свободы.
Нам даст ее царь, мы попросим его!
Мы с именем Бога идем и крестами,
Спасем свои души от лап Сатаны!
Не будут стрелять они в царское знамя,
Чисты мы и нету за нами вины!

Офицер

Я вам говорил, подзаборные твари,
Со мной не шутите! А ну, заряжай!
Готовься и целься, здесь твари по паре...
А ну, пли по ним, мой приказ выполняй!

Автор

Вот выстрел, другой, пятый, падают люди.
Вот лужа крови возле Нарвских ворот.
Но что до того офицеру-Иуде?
Ответ свой пред Богом он только несет.
Запах воздух порохом, крики повсюду.
Спасается бегством тот, кто еще жив.
Стреляют еще по рабочему люду.
Штыком добивают смятения взрыв.
Лежат на снегу и кресты, и иконы,
Портрет изувера, что предал народ.
Тела тоже тут, лишь не видно Гапона...
Но время еще революций грядет.