Пришла весенняя свобода

Пришла весенняя свобода
От вьюги и осколков льда.
Мы ждали все ее полгода,
И вот исчезли холода.

За окнами щебечут птицы,
Шумят ручьи, растет листва.
Я в эти дни хочу влюбиться,
Да вот в кого? Любовь мертва.

Кого любить? Свиней и быдло,
Что любят только жрать и срать?
Мне идеал любовь дарила.
Мечтать о нем - себя терзать.

Разбит он, а его осколки
Остались лишь в душе моей.
Они, наверно, еще долго
Смеяться злобно будут в ней.

Но все, что было, не воротишь,
А нового мне не найти.
Ведь я лишь человек из плоти,
Что хочет смысл обрести.

Меня ругают нигилистом
Борцы за свой бюрократизм,
И называют эгоистом,
А я жалел весь мир и жизнь.

Жалел себя, конечно, тоже.
Зачем скрывать? Ведь я не Бог.
Порою лезу я из кожи,
Чтобы судьбы понять урок.

Порой всем хочется дать счастья,
Исполнить каждого мечты,
И ощутить любовь и страсти,
Даря надежды и цветы.

Но коль надежды в жизни нету,
Зачем дарить ее скотам?
Цветы же красят пусть планету,
Но не венки гламурных дам.

Я лишь в деревне забываю,
Что мы живем в стране зверей,
Но уж и там не отдыхаю.
Все рухнуло в душе моей.

Одни, в буддизм ударяясь,
Сознанье изменить хотят,
И, кислотою объедаясь,
О райском братстве говорят.

Другие в алкоголь уходят
После рабочих трудных дней,
И ужас на людей наводят
Лишь грубой силою своей.

За их дешевыми понтами
Один звериный лишь инстинкт.
А что же будет дальше с нами?
Неужто я совсем один?

Да, я сидел на разной дряни
И прятал душу в алкоголь,
Но жизнь таких людей в тумане,
Порядковый их номер - ноль.

Я не хочу в астрал и к звездам,
Искать вселенной всей конца.
Вдыхать земной хочу я воздух,
Где будут добрыми сердца.

Я знаю, это невозможно
И даже в шуточной игре.
Хочу покинуть осторожно
Ваш мир нелепый на заре.

И погулять по парку молча,
И почитать газет лесных,
Увлечься в даль тропою волчьей,
Увидеть белок деловых,

Войти в тот мир, где вечно пахнет
Еловой хвоей, мхом сырым,
В мир, что собой так часто манит,
Где можно быть собой самим.

Брожу один я и надеюсь,
Что кто-то тоже любит птиц
Послушать в ранний час, и греюсь
Надеждой тихих тех зарниц.