3Х4

I. Зенит

И вновь измученный Сизиф
На спину неба валит глыбу света.
Горячий полдень, Землю не спросив,
Бросает сгустки ультрафиолета
И затмевает мириады звёзд.
Вернее, их лучи берёт с собою
Искать опору жизни — симбиоз,
Творить существенное, основное.
Верховный Бог - мой солнечный родник,
Тебе Земля канцонами звучала!
В конце пути нас ждут твои огни,
Как зёрна почва нового начала.



II. Когда из берегов выходит скорбь

В пределах поля зрения промокшего листа
Гнездящаяся рябь рождает колос.
Испив до дна остаток отражения лица,
Иду сквозь сумерки искать пропавший голос.

Там, где врастает в занавес разрушенный Колосс
И Гелиос  к нам на кровать садится,
Даль через край наполнена изношенных колёс,
Но всё ещё готова шевелиться.

Казалось бы, в безвольности звучит её аккорд,
В корнях запутавшись, отбившийся от стаи.
Но именно тогда  из берегов выходит скорбь.
На мертвом месте что-то прорастает.



III. За гранью

Ночь потопила в звёздном небе фонари.
Тьма колосится, колебания разносятся,
Лаская каплями мой парус изнутри,
Как мать дитя, касаясь лба  и переносицы.

Перегибаясь, мачта тянется ко дну.
Мир перевёрнутый, как ртуть, по глади катится.
Бросая чёрные каракули в окно,
Скользит по улице ночная каракатица.

За гранью, с противоположной стороны,
Вдали от жизни, на свидании с бессонницей
Мы с ней вдвоём, не нарушая тишины,
В момент манёвра отдаёмся невесомости.



IV. У самого предела

Наш поезд вышел в свет из-под контроля.
Трещали цепи, плакали врата.
Меж деревень, у выжженного поля
Его итог остался навсегда.

На поводу у съехавшего века
По рёбрам рельсов мы ступали вниз,
Чуть распознав ничтожность человека,
Искать в глубинах с небом  компромисс.

И вот, когда оно на нас глядело,
Похожие на стайку снегирей,
Мы на краю у самого предела
Себе казались чуточку добрей.