Страшно

Страшно

1.
В последнее время это твоя самая основная реакция на хороших, прекрасных, восхитительных женщин... Что-то тебя в них беспокоит… Из-за чего-то ты при виде их чувствуешь себя в чём-то обязанным, смущённым, виноватым…. Почему-то за них начинаешь переживать.
Казалось бы… Какое тебе дело? Ты-то тут при чём? Появилась эта женщина на горизонте и исчезла… Но ведь горизонт обычно пуст, любое шевеление на нём приковывает внимание… А потом это действительно достойные внимания особы…
Речь не обо всех женщинах. А об определённых существах, которые называются также, как и все остальные - женщинами, но… Ведь не каждую можно назвать королевой, принцессой, Богиней, феей. В шутку, конечно, можно и каждую, но если всерьёз… Незачем обсуждать их свойства, признаки и параметры… Любой поймёт о ком идёт речь. Каждый встречал таких, каждый останавливал свой взгляд и не мог оторвать, начинал видеть всю свою жизнь и прошлую и будущую, терял дар речи, терял голову, терялся и пропадал на дни, месяцы, годы. Никому ещё не удавалось встречу с подобной женщиной пережить безболезненно, уж сердечные шрамы-то, вывернутая наизнанку, опустошённая душа, то и дело обращённый в никуда печальный взгляд, вырывающийся при этом не то скрип, не то вздох – слишком явные свидетельства этого. 
Вот о чём речь.
Вот за таких-то женщин по-человечески очень страшно. И ничего удивительного в этом нет. Странно, что ещё никто об этом не говорил.
Страшно, как эти женщины живут, что их ожидает, что они терпят, что они выносят на своих плечах, среди чего и кого они находятся... Им бы быть окружёнными заботой, комфортом, хорошим вкусом, тактом, интеллектом, искусством, вежливостью, галантностью, остроумием, красивым флиртом, вниманием, предупредительностью… А не хамством, не метро, не уличными выхлопами и пробками, не блудливым телевизором, не кабацкими шутками и матом на улице, не грязной посудой дома, не выпившим с собутыльниками бой-френдом, не низкой зарплатой, не тупой работой, не подонками-начальниками и подлецами-подчинёнными, не глупостью, не пошлостью, не бездарностью…
Но они исчезают , пропадают за горизонт… Куда? Что с ними происходит там? Удаётся ли им жить достойной их красоты, ума, совершенств жизнью? А если нет? А если тут трагедия? Почему-то всегда кажется, что чем человек совершеннее, тем ему легче живётся, он удачлив, у него всё получается, он всего достигает… А если так бывает не всегда? А если нет этого правила? А если наоборот? Ведь это женщины… Как бы ни были они совершенны, особенны, они могут быть слабы, беззащитны… Они могут быть противоестественны окружающей их страшной действительности.  Да, каждая из них в итоге как-то приспособится к этому чуждому ей миру, как-то впишется, кому-то повезёт материально, кому-то с добрым человеком, кому-то с послушными детьми, кому-то с квартирой в центре, кому-то с карьерой… Но это не избавит их от подступающей со всех сторон серости, это не значит, что получая какую-то радость им не придётся чем-то жертвовать, что приобретая что-то, они что-то не потеряют, что им не достанутся и унижения, и ошибки в людях, и потери надежд, утрата всех своих достоинств в дремучем лесу быта… Кому-то из них может повезти, и они встретят что-то, что, как им представится в минуту встречи, будет гореть горячо, надёжно и ярко, но беспощадная проза жизни заставит их обжечься, окажется, что яркое сгорает быстро, что чем оно более красочное и фееричное, тем более бесполезное....
Страшно… Кажется, что такие женщины нигде ничего настоящего надолго и в должной мере не найдут, ни в какой пристойной пропорции, ни в какой здоровой консистенции, в полном убранстве, гармонии, идеальности. В лучшем случае они превратятся в обыкновенных женщин, в тёток, в баб, сеструх, мамаш, бабушек, в худшем… Даже не хочется думать… А так было бы здорово, чтобы у каждой королевы был король, дворец, карета, королевство… Но рано или поздно все кареты превращаются в тыквы. И дело совсем не в возрасте и времени.
Можно ли что-то этому противопоставить? А если нет – можно ли не участвовать в этом?
Самое страшное, когда понимаешь, что ты лично тоже представляешь для них опасность, ту же самую, если не гораздо большую… В отношениях с женщинами не получается быть альтруистом, бескорыстным, чистым, незаинтересованным. Невозможно удержаться, отказаться, не пытаться хотя бы вдохнуть аромат цветка. Как ни старайся, этого не скроешь. А скрывать – получается ещё грязнее, подлее, лживее, бездарнее. Можно быть искренним, честным и открытым, но тогда приходится признаваться именно в тенденциозности, практичности, цинизме… А это не под силу выдержать женской душе. Особенно, если попытаться быть кристально честным идиотом и признаться в своих намерениях сразу, с самого начала… Незаметным, равнодушным, безучастным, заурядным, тенью, тихой сапой быть тоже не выходит, никак не получается проскользнуть, закрыть глаза, не давать волю воображению, словам, рукам, чтобы не запятнать память, или хотя бы остаться лёгким безобидным воспоминанием... И приходится трезво отдавать себе отчёт в испорченности своего собственного человеческого материала…
Да, можно бить фонтаном, блистать всеми красками павлина, взрываться фейерверком, рассыпаться мелким бисером, можно проникнуть на самое дно женского сердца, можно ослепить талантами, покорить геройством, убедить поступками, угостить знакомствами, заинтересовать делами, событиями... Но какое у тебя на это право? Ведь ничего стоящего во всём этом нет, и ты это знаешь, это ничего не приносит, ничего не оставляет, отнимает время, силы, создаёт хаос, вопросы, ожидания, раздражение, горький привкус какого-то снадобья, которое, будучи самым вкусным, полезным, сильнодействующим, является и самым несъедобным. Лишь эгоистично можно решиться сорвать цветок, покорить, привязать, свести с ума, сковать романтическими обязательствами и долгом чувств, слепой жаждой страсти, привычкой, удобством, не особенно, но тоже – лестью и подарками.
Но на это нужно идти мужчине, нужно срывать цветы, это мужская доля, харизма, свобода, свобода выбора, свобода поиска, приключений, побед, самовыражения, самореализации, да, эта свобода – это практически весь мужчина, всё, что в нём есть, эта свобода слишком дорого стоит, чтобы ею жертвовать, отказываться от неё, забывать про неё, поэтому ею упиваешься, в неё бросаешься, утоляя потребность в победе, в риске, в эйфории, как запойный, как зависимый человек снова и снова испытываешь это ощущение, ещё сильнее, ещё глубже, ещё… Да. И ещё «ещё». Ещё больнее. Получается, что свобода порождает несвободу, что самое величайшее наслаждение имеет оборотную сторону в виде самого гадкого порока, самые прекрасные мгновенья, когда ничего не стыдно, ничего не жалко сменяются длительной депрессией, апатией, пустотой. Возникает трагическое противоречие. Замкнутый круг.
Есть экзотический вариант поведения. Очень перчёный и трудный. Можно ходить по лезвию ножа, ощущая вкус свободы, но не пользуясь ею, т. е. играть, закружить женщине голову, придумать множество ходов и уловок, чтобы плавить её мозг и свои чувства  неопределённостью, не реализуя создаваемые возможности, и терпеть, терпеть, терпеть… Получая ту же боль, то же ощущение собственной порочности, но гордясь бесполезным преодолением, не имея возможности выбраться из депрессии, получая вдобавок невроз и прочие психопатические отклонения от перенапряжения.
Можно проявить пусть и дешёвое, пусть и противоестественное и лживое, но всё же благородство, раз и навсегда определив отношения как дружеские, избежав и эйфории и боли, но не избежав собственной совести, которая знает, что порок никуда не делся, просто поосновательнее спрятан, что апатия, бессмысленность и ложь победили повсеместно. Но зато меньше вероятность подвергнуть риску женщину, заразить собой, своею свободой и болью... Хотя, на самом деле, в этом случае это всё равно происходит. Только самым извращённым и неестественным способом…
Выход? А он есть? Ослепнуть и не видеть горизонт?
Нужно бежать. Пока не наступило светопреставление, извержение, цунами, торнадо…
Пока женщина не узнала, что она королева….

2.
Не каждая королева знает, что она королева. Многие женщины себя таковыми считают… А вот королевы-то как раз скромны и невзыскательны. Но, даже узнав, что она королева, женщина далеко не всегда знает, что ей угрожает.
Ни чувства, ни страсть, ни серьёзные намерения, ни супружество, ни дети, ни романтическое общение, ни дружба, ни деловые отношения и работа не исчерпывают того, что хочет мужчина. А чего хочет мужчина? На что он способен? Да на всё. Что это значит? Как это понимать? Как это назвать? Это называется творчество. Оно безгранично. Оно всеядно. Оно происходит каждое мгновение. А тут, хоть и королева, хоть и совершенство и идеал, а всё равно ей не заслонить горизонта, бесконечного звёздного неба, вечности… Но королева тем-то и отличается от фрейлин и простых горожанок, что это всё понимает, что само по себе уже приятно. Но этого мало. Она обладает совершенствами, особенными, уникальными способностями… Она тоже творческая натура! Может быть, тут-то они оба и находят то, что так долго искали? Совместное творчество? Может именно это является самым лакомым, самым искусительным, самым сильным, самым главным ощущением от жизни? Соавторство? Равноценное или тандем – режиссёр-актриса, писатель-критик, композитор-музыкант? Для тех, кто испытал подлинное творчество – безусловно такая надежда есть. И тут всё упирается в веру в это совместное творчество. А это иллюзия. Потому что такое творчество – это всегда компромисс, насилие, подчинение, неполноценность кого-то, а может быть и всех в нём участвующих. Это те же отношения, быт, курилка, кухня, банкеты... Это отвлекает от того, что у каждого бурлит, клокочет в голове. Творчество индивидуально и субъективно. Эгоистично. Оно слишком поглощает, погружает в себя, чтобы осталось место верить, надеяться или любить. Творческий человек замыкается на себе, на своей собственной персоне, сам себя делает инструментом своего творчества, сам себя и любит и ненавидит, относится к себе трепетно и ласково, или требовательно и жестоко. Слишком он сам себе интересен и важен. Какие уж тут королевны…
Почему это угрожает именно женщинам? Потому что мужчины их обманывают, посвящая им произведения искусства, воспевая и превознося их… Не потому что женщины этого не достойны, а потому что они – лишь повод…  Если мужчине что-то нужно именно от королевы, для этого творчество совсем не обязательно, нужно лишь оказаться в нужное время в её опочивальне. Даже слова особенные знать не надо. Нужно просто сделать то-то и то-то. А если  мужчина занимается творчеством, то он занимается самим собой, Вселенной, Господом Богом, пространством, временем, но никак не женщиной. Даже если он сам себя обманывает, что сейчас Она – его Вселенная, его Богиня, его Всё.
Поэтому за женщин, которые вдохновляют поэтов, художников, музыкантов – страшно. Вдохновение проходит, а женщина остаётся. Одна. У неё вывихнуты мозги, распахано воображение, расшатано самолюбие, она упала с небес на землю, вынуждена сама выпутываться изо всего этого, а это совсем непросто. И тогда… Тогда первый встречный кузнец, крестьянин, слесарь-сантехник, офисный работник среднего звена с милой улыбкой подбирает её беспомощную и выпотрошенную и уводит в свою конуру. Если до него доходит, как ему повезло, он пытается расшибиться в лепёшку, чтобы создать из своей землянки дворец, а из себя хотя бы пажа. Но получается анекдот. А если он воспринимает подвернувшуюся ему добычу как должное, он от всей широты своей натуры пристраивает её на ферму, в секретари, в молотобойцы. Это уже не анекдот. Это пасквиль.
Страшно…
Остаётся быть тем самым лежачим камнем. Ибо в противном случае будет умножаться скорбь, энтропия и бессмысленность.