Там

За неименьем настоящих каких-то дел, ты целый день сидишь и смотришь в чёрный ящик, узнать пытаясь дребедень. Вот диверсанты на допросе, вот патриота крик: «Ура!», вот забивает Плетикосе гол киевлянин Бангура. Смотреть на это нам негоже, в окошко тоже (ты – эстет), как и оно смотреть не может на весь наш промискуитет. Но, посещая сей театр, я не расстроен. Даже рад: ведь я формально – литератор, а значит, после смерти – в ад!

Без просторечий и без матов, освободив собой погост, романы пишет в нём Айтматов, уже присматривая пост. Здесь дальше было много строчек (рифмованных, а не простых!) про свежеумерших и прочих, от коих рос в объёме стих, но мной они забыты напрочь, а посему оставлю так, сказав лишь: «Не читайте на ночь!»  Меж тем, в аду царит бардак: в нём черти бегают за «Клинским» вдоль Леты-матушки реки, Дедюшко всей семьёй с Бачинским гоняют наперегонки. Поскольку больше вновь прибывшим не воздаётся по делам, напрасно мы покоя ищем – ад превращается в бедлам: построена зачем-то церковь, а причащающихся – рой (чтоб урезонить недомерков, приходит Алексiй II). Хотя я изгнан был из ада, а внешне он похож на ров – и пусть! Корить его не надо – он всё же лучший из миров. Лишь А.Зиновьев держит фигу в кармане – он не рад и там! Но Солженицын сел за книгу, чтоб сообщить об этом нам.

Стихи всё так же откровенны, а за окном – всё тот же зной. Прекрасный день, чтоб резать вены! Ну что, ребята, кто со мной?