Доротея

               
Видишь, Антоний,  над нами куражится  небо,
так наготой обольщает, как будто доступно
рыжим, блондинам, шатенам и жгучим  брюнетам...
Это неправда,  с людьми  небесам не уютно.
Словно в стекло головой  ударяются люди,      
лбы  расшибая  до крови о купол  прозрачный,
небо не всем колыбель и не всякого любит,
каждый второй ему пасынок либо внебрачный.

Знаешь, когда-то давно мы, летая как птицы,
небу следы от невытертых туфель дарили,
раньше все люди парили... теперь единицы
могут купаться в заоблачном аквамарине.
Я не безумна, Антоний, я просто умею
ввысь убежать и взахлеб наглотаться свободы...
Может быть вместе, любимый, забыв о барьере,
в ночь улетим, а вернемся на фоне восхода.

Пусть этот мир, куропаток меняя на куриц,   
крыльями машет, прорваться сумеет едва ли,   
сверху заметно, как он за решетками улиц
мрачный сидит и ворчит: «Мы свое отлетали»
Просто расслабься, возьми меня за руку крепче,
это не трудно, доверься своей  Доротее,
ввысь без оглядки,  раздев свое  сердце, так  легче...
видишь, Антоний, ты можешь,   и    мы...     полетели.

                (навеяно повестью Вежинова  «Барьер»)