Кавказ

   
Разорвался в изморе и нежности,
Судьбы заколдованный круг,
Остался Кавказ, в своей вечности,           
Поэта, мятежного, друг.

Своей красою Предкавказье
Веками очаровывает взор;
Бог не создал нигде прекрасней
Других таких красивых гор.

В долине гор Железной и Бештау,
Где Бык с Медовой встали в хоровод,
Родился город, давший славу,
Твоих Кавказ железных вод.

Железноводск, от вас не скрою,
Прославился на весь Кавказ,
Своей лечебною водою;
Здесь Лермонтов бывал не раз.

В Пятигорске лечится весь «свет»,
Из гор там воды серные текут,
Прибывший в ссылку, наш поэт
Нашёл тут временный приют.

Не знаю, кто кого пленил?
Наверно ты, Кавказ, поэта,
Красотой своею так манил,
Что он писал стихи про это!
Он так сумел тебя воспеть,
Он так любить тебя старался,
Что, принимая с честью смерть,
Лишь демоном с тобой остался.
 
В круг размышленья поэта
Вошли история и страсть
К познанью мира, где луч света
Как кинжал, пронзает власть.
Там всё за благо принимают:
Молчанье рабское за смелость,
Ничтожеству – всегда прощают,
А вот достоинство - есть серость.
В борьбе со злом в своих словах
Втянуть людей всегда он мог,
Ему рифму создавать в стихах
Помогали ангелы и Бог.
Но светский круг, внимание – всё это 
Приютом для него не стали:
За крик души – за «Смерть поэта»
Тотчас же на Кавказ сослали.
Конфликт поэта с этим миром
Добром закончиться не мог:
Жизнь прервать кровавым пиром
Тогда ему Кавказ помог.
               
Почему не простил ему его друг,
Что в нём тогда перемешалось?
И не случайно ли под горою Машук,
Их перемирие не состоялось?
Высокомерие, зависть к славе поэта,
Ревность Мартынов свою не унял.
Сын графа его подстрекал на это:
Когда в Пятигорске он отдыхал.

Все знали, не могла принять
Его душа надменность друга,
Никто не смог тогда понять:
Любезные друзья, его округа,
Ту шутку. Она не стоила того,
Чтоб вызвать на дуэль его.
Но даже верные  друзья –
Его собратья по несчастью,
Не веря, что грядёт беда,
Всё ж были к этому причастны.
А горы? Вы невидимым забралом
Могли пыл дуэлянтов охладить,
А может чёрным покрывалом
Свет небосклона заслонить.
Не только горная природа
Его так трепетно любя:
В смертный миг его ухода
Слезу, прощаясь, пролила.

Ты, своенравный, гордый Кавказ,
России беду приносивший не раз,
Мог, миром тогда закончить это.               
Но всё, что тут произошло:
Трагический итог судьбы поэта,
Всё к этому исходу шло…

Кавказ, ты успокоился тогда,
Когда аккорды замолчали
Его стихов. И навсегда
Они его с тобой связали.
В другие такие ж красивые горы,
Чтоб слава его от тебя не ушла,
Грифов своих  поставил в дозоры,
В блуждающем мире покоя и сна.
Но существо его земное
Не смог, Кавказ, ты сохранить,
А место смерти, как благое,
Сумел лишь духом облачить.
И дух его – могучей силой,
Остался в камне жить всегда,
Лишь изваянье на могиле –
Его прощальная слеза.
Поэта оберегая  вечный сон,
Чтобы вину, Кавказ, загладить,
К нему приходишь на поклон –
В его ж стихах его прославить!
Достался лишь тебе удел:
В день памяти зажечь там свечи.
За то, что он тебя воспел,
Ты памятник его увековечил.

Но он, поэт России – верный сын,
Её любил  и с ней остался,
А для тебя он не один,
Кто воспевать Кавказ  пытался.

Разорвался в изморе и нежности
Судьбы заколдованный круг.
Осталась душа его в вечности,
Тишина, да безмолвье вокруг…

Пятигорск, 16.02.1990г.