преображение льна

выгуливая наши тела,
мы поднялись на безупречно-белую вершину.
безупречно-белые, оставили их в снегу.
безупречно оставленные коконы без малейших динамических свойств,
до безупречных встреч на безупречно-белой вершине.

все, что нам было нужно - это корабль,
и мы нашли
лепесток кувшинки.

мы стали парусом,
канатами и лестницами.
и ты смеялся так, как только могут смеяться паруса,
касаясь хрустальных
обсерваторий, птичьих стай и лилий,
вселяя зов и нежность в тех,
кто танцевал со взглядом прочерка и
тех, кто пел со вкусом электричества.

к нам приходили
монгольфьеры и неоконченные письма.
то был не сон от мягкого шелка луны,
то были не голоса, испачканные в земле.
мы прочитали   
запах вечнозеленых мачт,
шепот свирели в траве, оставленной пастухом,
когда ее касался ветер
и радость рук, отпускающих сферы
в беспотолочный и беспроволочный
верх.

так мы обняли наш безмятежный дом,
он подставлял свои сферические щеки,
так совершалось то, о чем мы когда-то не решались петь:
безвременной связью имен,
аэрокосмическим поцелуем
из центра цветения
кувшинками,
вверх по лестнице, под безупречно белый парус
наш дом отпускал

лестницы и голоса,

вечно белые,
безупречно зеленые,

в речные веки,
в бело-лён,
в полифоническую О