Воспоминание о марте

   Был март, и солнце спозаранок
   Лучи вонзало в тёплый снег,
   И время замедляло бег,
   И длился день, омытый ветром,
   И над желанием запретным
   Курился голубой дымок,
   Как бы незначащий намёк
   На неизбежность изверженья.
   И лыж неспешное скольженье
   Меж синевой и белизной,
   И мёд забытого покоя,
   И благодушный лёгкий трёп
   Родного русского покроя -
   Всё это только фон,
                а суть
   Явилась музыкальной фразой -
   Явилась исподволь, не сразу,
   Как будто пролагая путь
   Не в стороне, не над, не вне,
   А в сердцевине прочих звуков,
   Но в ней, как уголья в огне,
   Уже мерцала тень разлуки
   С ещё не встреченной тобой,
   С ещё не прожитыми днями,
   С ещё не понятой мольбой
   Полей, спеленутых снегами.

   А музыка -
        к чему ей знать,
   Что было после,что сначала?
   Её призвание - звучать,
   И потому она звучала
   Всё очевидней, всё ясней,
   И страсти древние будила,
   Но, Боже правый,
            столько было
   Прохладной трезвенности в ней
   И отчуждённости нездешней,
   Библейской "суета сует",
   Что беспокойный пламень грешный
   Вдруг превращался в тихий свет,
   Горящий ровно и неспешно,
   Как дальний свет ночных светил,
   И, усмирённый тем мерцаньем,
   Я в эти дни почти любил
   Тебя за это отрицанье,
   За то, что ты была собой
   И той, которой я не встретил, -
   Моей несыгранной судьбой.
   Был март,
   и купол голубой
   Над ним был чист, высок и светел.