Просто не мой день

Всю ночь ей снились дороги. То ровные асфальтовые автобаны, теряющиеся за горизонтом, то лесные колдобистые, петляющие между деревьев.
Утро пришло вместе с тупой головной болью и стойким нежеланием подниматься, куда-то идти и что-то делать. За стеной в соседней квартире жизнь уже стучала посудой, шумела водой из крана и перекликалась по-утреннему оживленными голосами. А в детской заворочался сын. “Подъем”,- скомандовала она сама себе и закрыла глаза. Тут же по крашеному полу зашлепали босые ножонки сына. “Подъем”.
…
- Ма-ам, я не хочу кашу!
Малыш, надув губы, чертил ложкой дорожки в дымящейся гуще. Из зеркала с оспинками облупившейся амальгамы смотрела усталое чужое лицо с различимыми уже тропинками морщинок. “Все. С сегодняшнего дня я себя люблю: маски, гимнастика, правильное питание, хорошее настроение”. Хорошее настроение…
-Сын. Будь мужчиной!!!
…
Встречи срывались одна за другой, руша все намеченные планы. Что-то не срасталось, кого-то не было на месте. И все вопросы казались более чем неразрешимыми. “Если сидеть на месте – ничего само собой не сделается”, - справедливое замечание, и не очень. А за окном – снежная сыпь… “Все, с понедельника начинаю работать. Все будет по другому. Просто сегодня – не везет”.
…
Звонок телефона. Раздраженный голос из трубки накручивал на слух какие-то жалобы, обвинения: что-то где-то опять прорвало, кто-то кого-то топит. Кто-то постоянно мешает жить…
-Да-да, конечно, разберемся, - отвечала она невпопад. “Сегодня вечером я должна быть в форме”, - подумалось неуверенно. Она и сама не представляла, хочет или нет этого очередного украденного вечера с шампанским, разговорами ни о чем, оголтелой любовью, и опустошенного разочарованием и страхом утра. Уже давно пора было определиться и расставить все точки над “и”. Но она всегда как-то внутренне зажмуривалась, боясь какой-либо определенности и завершенности, и все откладывала на потом процесс расставления этих точек… Получалась раздвоенность. И уже все чаще и чаще приходило ощущение, что ее собственное “я”, скукожившись в жалкий комочек, спряталось где-то в глубине тела и иногда подбиралось поближе к глазам-окнам, искренне изумляясь смеху, словам, жестам, которые производило это тело. Закрадывалось сомнение: она ли это? Свою ли жизнь живет? Это походило на шизофрению. И, пугаясь этих мыслей, она всякий раз утешала себя тем, что все скоро наладится, все скоро будет нормально, скоро, может быть даже завтра.
…
Вечер застиг врасплох. Унимая трепыхающееся сердце, она металась от окна к окну, не в силах чем-то занять себя. Так бывало всегда. Все зеркала отражали одно: болезненную напряженность. Телефонная трель острейшей бритвой полоснула по нервам.
-Да…-получилось хрипло, почти шепотом.
- Алло, это ты? Привет – голос в трубке преувеличенно бодрый, - Ты извини, я сегодня не смогу. Понимаешь?
Волнение резко отступило. Что-то другое подкрадывалось, горячей волной заполняя грудь.
- Алло, ты слышишь меня, котенок? У тебя все в порядке? Ты меня ждала? Ты одна?
“Я жду тебя”, - проскользнуло в мыслях и чуть было не сорвалось с языка. Но вдруг наружу процарапалось “я”:
- Вы, вероятно, ошиблись!

Трубка телефона упала на рычаг. Свело скулы. В зеркале опять был кто-то другой, с разрисованными черными дорожками щеками. “Ненавижу! Себя...”
Ночь. Сигарета. Луна в окошке.
“Это просто не мой день… Это еще один не мой день. Завтра все будет по другому…”

Всю ночь ей снились дороги…