Жанна Райгородская. Игла и крест

Баллада



Когда весь мир попутал бес
Раздора и войны,
Пан Здислав ехал через лес
Загадочной страны.

Гремел бунташный, страшный век
Железом и огнём.
А с неба сеял мелкий снег.
Всё растворялось в нём –

И ёлок мрачный изумруд,
И голых липок сны,
И женщина средь снежных груд
У вековой сосны.

Ни тонок стан её, ни толст.
Простой рубахи грубый холст
И светло-русая коса
Вкруг побелевшего лица.

И заржавевшая игла,
Воткнутая в рукав.
«Для быдла ничего, мила», -
Подумал юный граф.

«Пошлю-ка гонор в зубы псу!
Она замёрзнет здесь, в лесу.
Её с собою захватить,
А там – любое может быть!..
 
Но нужен к женщине подход,
Не дело – брать силком.
Ведь я в России третий год,
Владею языком.»

- Понять я, право, не могу,
Почто сидишь ты на снегу?
Сейчас не летний зной!..

- Сожгли посёлок мой.

- Сожгли посёлок? Кто посмел?!..
Давно?
- Да уж полдня.
Вы, ляхи, натворили дел!..
Что встал? Руби меня!..

- Рубить за правду? Ну уж нет.
Нам правда в жизни – солнца свет.
А как зовут тебя-то?

- Агафья.

- О, Агата!..

Постой-ка, слезу я с коня…
Тулуп не хочешь взять?
Или боишься ты меня?

- Мне нечего терять.
А ты со мной совсем не груб,
Давай скорее свой тулуп.

- Не бойся, горлица моя,
Я б каждому помог.
А есть ли у тебя семья?

- Воюет муженёк.

- А барин?

- Барина уж нет,
Отдал старик концы.

- А кто отправил на тот свет?

- Свои же молодцы.
Сей лютый зверь, сей лиходей
Довёл и девок, и людей.

- Я лучше?

- Ты нежней.

- Агата, будь моей!...

Уста впечатались в уста,
Законы все поправ.
Война за веру – суета,
Подумал юный граф.

Все войны мира – суета,
Дурной, кровавый сон.
Открылись Вечности врата,
И в них – Она и Он.
Но бес лукавый не дремал
И пану на ухо шептал:

«Ты с бабой, с водкой, с калачом
Раскиснешь скоро, чай!..
Пали огнём, руби мечом
И быдло просвещай!

У этой дочки дикарей
Крест православный меж грудей,
Как паучок, висит!
Она ж в аду сгорит!»

Ещё минута – крест в снегу.

- Эй, пан!..

- Бровей не хмурь.
Я быть с тобою не могу,
Пока не выбью дурь.
Решай – пся вера или я!..

- Пусти!..

- Ты пленница моя,
Не покоришься мне –
Копьём приткну к сосне!..

Влезай-ка живо на коня.
Ночь близко. Я спешу.
Стоим на холоде полдня…
Полковник в штабе ждёт меня.
Постой. Дай подсажу.
Сейчас помчимся, как стрела!...

Граф ногу в стремя вдел…
Тут, словно адская пчела,
Коня ужалила игла,
Мир в пропасть полетел.

…Очнулся пан один, в снегу,
Как и положено врагу.
Нащупал нож, пистоль…
В затылке ныла боль,

Пробрал до косточек мороз,
А волки… К чёрту страх!..
Он брёл меж елей и берёз.
Какой позорный крах!..

…А впрочем, через двадцать лет,
Когда зашёл к нему сосед,
Смеялись до утра.
Казалось, что вчера

Была Россия, зимний лес
И вредный, нетерпимый бес.

- Пся крев! – воскликнул граф.
- Я был тогда неправ!..

- Ну да! С тебя бы крест сорвать! –
Сказал седой поляк.
И оба стали допивать
Вишнёвку и коньяк.