Сказка про волшебный мешок из кн. Астралия

Трахтер-бахтер-прибабахтер-переплюхтер-переруг…
Это я пришел, Корнюша, твой, Валён, астральный друг.
Погутарить захотелось, поякшаться от души.
Да и ты, надеюсь, тоже спать сегодня не спешишь?!
Речи наши задушевны сплошь из были сложены.
Хоть и сказками зовутся, но в познании важны.
Ибо сказки – это кладезь мудроватости людской,.
Где добро дано от Бога, зло – от силы колдовской.
Я писал, что шибко умным сказки те не по нутру.
Только, ну их, энтих умных, во родильную дыру.
Пусть себе мозги морочат политической фигнёй,
Да считают мудрость нашу офигенною брехнёй.
Мы ж для тех, кто нас читает, нову притчу черканём.
Ну, довольно предисловий. Приготовились? – Начнём!

…Жил да был на свете белом мягко скажем «чудачок».
Не ленивый был, но делать не умел вобще ничо.
Во народе эких тютей «нетуликами» зовут,
Инда эти нетулики до сих пор в миру живут.
Звали парня Киприяном (так маманя назвала).
Жил он в худеньком домишке на окраине села.
Одевался во хламину, что осталась от отца.
Девки даже не смотрели на такого «огольца».
Киприян же рос на рыло удивительно баским.
Вот ужо и над губою запушились волоски.
Хоть и репу ел да тюрю – стал размашистым в плечах.
Да и мышцы на работе неплохие накачал.
Работящий был парнюга, да работа вся впусте.
Вся скотинка поиздохла, огород – позапустел.
Ни доходу, ни прибытку, ажно репу съел червяк.
«Так зимой и околею» - мыслит горестно чувак.
Мотанусь-ка я, пожалуй, в лес, грибов позапасу.
Да ишшо чаго-кось, можа, в дом съестного принесу.»
В общем, кинул он в кошелку пару черных сухарей
И отправился в дорогу прям по утренней поре.
Замечтался нетулика и, понятно, заплутал.
Вёрст, наверное, пятнадцать по чащобе намотал.
Сел на старую колоду – отдохнуть, хотя б чуток,
Глядь, шарашится из чащи старый сморщенный дедок.
То ли леший-прощелыга, то ли просто лесовик.
Киприян его приветил: - «Здравствуй, добрый чоловик!
Чё по лесу шкандыбаешь, али сдуру заблукал?
А грибов, похоже, також, как и я не отыскал?!»
Усмехнулся дед лукаво (дескать, на фиг мне грибы?!)
Да пытает Киприяшу: - «Мне б чаго покушать бы?»
Тот дедуле отвечает: - «Не побрезгуешь – бери!»
И по-братски делит с дедом драгоценны сухари.
Наскоряк перекусили. Дед спрошает – чё да как?
Сам – дивуется рассказу нетулики-простака.
По скончанию беседы старичок и говорит:
«Отплачу тебе я щедро за твои за сухари.
Шибко ты меня уважил – не спужался, угостил.
А ить я ж тебя, дурного, в темном лесе-то крутил.
Я ведь тутошний хозяин, прозываюсь Шишаком.
Одарю-ка я тя, паря, не скудеющим мешком.
Распахнешь его и скажешь: -«Трюхи-брюхи-колбаса»…
И узреешь сам, в натуре, что такое чудеса.
А коли не надо станет то, что явится на свет,

Скажешь: - «Трюхи-сытобрюхи»… Все понятно, али нет?»
Хлопнул дедушка в ладошки, и исчез, как не бывал.
(Знать и верно, кумкал нечто ён по части колдовства).
Киприян с мешком волшебным возвращается домой.
«Дай-ка, - думает, - проверю, чё могёт мешок-от мой».
Сделал все, как научили, и … слюна аж потекла.
Ибо прямо из мешочка жрачка так и поползла:
Сало, рыба, хлеб румяный, банки с красною икрой,
Пироги да булки с маком так и высятся горой.
«Вот те на, ядрена веник! Столько враз не сожрать!
«Трюхи-брюхи сытобрюхи!»» - Киприяша стал орать.

… В общем, зажил нетулика с той поры кум королю.
Стал торговлей заниматься, да копил рубль ко рублю.
Приобулся, приоделся, дом построил неплохой.
И задумал обжениться (от дурак-от, ох хо-хо!).
Нетулика и в жанитьбе неудачник завсегда.
Приглянулась Киприяну Нюрка – сельская «звезда».
А поскольку слыл таперя ён завидным женихом,
Та пошла за Киприяна, хучь и чла его «лохом».
Был у Аньки полюбовник (Елизар, сын поповской).
Та ему и разболтала про мешок-от колдовской.
Мол, отсюль у Киприяна и богатство и доход.
Надо стырить энто диво, а хозяина – в расход.
Позамыслили злодеи тёмно дело в тёмну ночь,
Заклинания начало заучила Нюрка в точь.
Елизар дал Киприяну толстой палкой по башке,
Анька ж из дому свалила, не забывши о мешке.
Прибежали к Елизару, дверь закрыли на замок.
И немедля распахнули уворованный мешок.
Жадно выкрикнули хором: - «Трюхи-брюхи-колбаса!».
И взирали на богатство ажно цельных два часа.
Из мешка же непрерывно лезет всяческо жраньё.
Глядь, уже по самы плечи завалило – ё-маё!!!
Говорит попович Аньке:
 - «Останавливай, давай,
А не то меня задавит напрочь пышный каравай.»
Нюрка, та и не в дотёпах, как мешок остановить,
И истошною дурниной принялася в голос выть:
«Мол, не надо больше жрачки, мол, и это - за глаза»,
Но процесс не остановишь, слов волшебных не сказав.

В общем, жадность их сгубила. Наказание пришло.
Не фиг собственному мужу делать этак «западло».
Оба-два отдали души, средь жратвы погребены.
Так  Господь избавил парня от изменщицы-жены.

… Киприян с башкой разбитой оклемался кое-как.
Да осмыслив, что случилось, сам себя отматюкал.
С горя вздернуться решился на осиновом суку.
И по новой повстречался лесовану-Шишаку.

Тот, прознавши, что случилось, снова парня пожалел.
Только впредь умом да сметкой Киприяну жить велел.
Знать и вправду нетулике дед мозги перетряхнул:
Киприян, погоревавши, взял другойную жену.
И красиву, и пригожу - знать по сердцу выбирал.
С той поры у них ведётся в доме множество добра.
Ребятишек Бог им дарит кажный год по одному.
В общем: тот не нетулика, кто мудрует по уму.

Вот и кончилася притча. Победило в ней добро.
Ну, а зло – опять в накладе. Верно это, хоть  старо!