Однажды осенью

Стало  холодно.  И  я  рисую  зиму,
Белила  сохнут  на  холсте  моем.
Туч  вереницы  пролетают  мимо,
Нещадно  сыплют ледяным  дождем.

Треплет  сиверко*  их,  разгоняя,  бутузя,
Дав  на  синее  небо  взглянуть  не  спеша.
Тут  теребит  меня  беспокойная  Муза,
С  нею  высказать  хочет  что-то  душа.

Сейчас,  погодите,  сосредоточусь,
Вымою  кисть,  отойду  от  холста.
Ага!  Присмирели?  А  я,  между  прочим,
Сижу  за  столом  у  пустого  листа.

О  чем  же  писать,  скажите  мне,  право?
Об  осени,  холоде  или  ветрах?
На  Музу  с  душой  у  меня  нет  управы,
Особенно  в  лирических  стихах!

О,  если  бы  дать  ветру  сиверко  краски,
Чтоб  он  набросал  легкий  летний  пейзаж,
Исчезли  бы  скучные,  бледные  маски,
И  оживился  б  скупой  антураж.

Но  солнце  садилось.  Закат  рисовался.
Вот  он - художник, - нет  равных  ему!
Мгновенья  ловил он,  играл,  изменялся,
А  как,  лишь  понятно  ему  одному.

Мой  холст  на  мольберте  от  снега  белеет,
А  Муза  с  душою,  укутавшись,  спят.
Опавшие  листья  гуляют  в  аллее,
Под  музыку  ветра  они  шелестят.

И  я,  оказавшись  с  подушкой  и  пледом,
Слова  запишу,  потихоньку  шурша,
Чтоб  мне  зачитать  их  на  завтра  к  обеду,
Чтоб  Муза  довольна  была  и  душа.

* Сиверко - северный ветер.