Последний день Помпеи

Ты, как седой старик Везувий,
Угрюмый, хмурый и скупой,
И век стоишь, и век другой;
Не ведал более безумий,
Кроме истории одной,
Когда душа твоя, что лава
Волненья, страсти роковой,
Что воздух, жаркий, огневой,
Имея, не имея ль права,
Сожгла не мало светлых душ,
Круша и пеплом обливая.
Горюя, мучась, изнывая,
Настигла и меня к тому ж.
И я громаду в грудь впустила –
И этот пламень дух мой сжег
И сбил волной горячей с ног.
Лишь видел Бог, как я любила!!!
И были страстные потоки,
Слиянье, поцелуи, гром!
Пылал в греху, горел наш дом.
И гневно нас стегали боги.
И в сердце, в сердце камни били.
И слезы мам, и слезы жен.
И каждый грустью поражен
И погребен там, где любили.
Лишь дым седой, и груда тел
С измученной одной душою,
Прожженной, о, вулкан, тобою…
Один лишь раз – но ты горел!
Теперь стоишь, старик суровый,
В лазурном небе растворясь,
Быть может, изнутри искрясь,
Чтоб на беду проснуться снова.
О, берегись, Неаполь знойный:
И молодость, и красота,
И девственная чистота,
В лимонной шали стан твой стройный –
Все разбудить в нем лаву может.
Ты отведи свои глаза –
Пусть тонет не в огне – в слезах,
И знает только свое ложе!

13.10.08