Пытка

В огромный, мрачный зал суда еретика ввели
Вводили много их сюда, всегда был пол в крови.
А в центре зала был очаг, щипцы калились в нем,
Коль обвиняемый молчал, то жгли его огнем.
Оковы, крючья на стенах, цепей холодный звон
Его ведет палач-монах, из уст - невольный стон:
"Всевышний Боже, помоги, не дай мне умереть,
Святая Дева, сбереги, дай силы все стерпеть".
"Итак, начнем", сказал судья, откинув капюшон,
"Мы знаем, в чем вина твоя, и мы творим закон.
Скажи нам, признаешь вину, что верен Сатане?
Что сам живешь в его плену, ответь, доверься мне.
Молчишь? Ну что ж, палач, прижги, тащи его к стене,
Пусть кнут вернет ему мозги, есть истина в ремне".
Кнут сыромятный просвистел, раздался тихий вскрик
"О, падре, я сказать хотел, что я не еретик".
Упорствуешь,  молокосос?  Грехов полно в тебе.
Почувствуй боль, как наш Христос. Виси же на дыбе"
За спину руки заломив, палач его поднял
В огне железо раскалив, одежды  с него снял,
Удар пришелся по рукам, бедняга  закричал,
Палач по свешенным ногам  железом застучал,
И хруст ломаемых костей кровь, душу леденил,
Здесь в зале не было людей, терпеть не стало сил.
"Вину свою я признаю" - несчастный отвечал,
"Склоняю голову мою, простите, что молчал".
"Умрешь на костре",  изрекла инквизиция.
"Pereat mundus, fiat justicia." (По латыни)
(Правосудие должно восторжествовать, хотя бы погиб мир)