Львов

1981                Полночный Львов

Полночный встретил Львов меня, в неон витрин одетый.
Струилась мгла, углы синя и распадалась где-то.

Спадал люминесцентный свет прозрачной паутиной,
Окутав, кажется весь свет сонливой, мягкой тиной.

Тот сумрак в бликах фонарей носился предо мною,
Давал фантазии моей начароваться вволю.

Ходил, бродил я до утра. Прозрачней стали дали.
И хлынув, тихие ветра, меня сопровождали.

Они лились со всех сторон. И умывали город.
И беспробудный крепкий сон в клочья ими вспорот.

Из ранней дымки вызрел Львов, как запылало солнце. 
И словно от красных петухов залило оконца.

И кутерьмой за краткий миг, под звонницу трамваев,
На Львов обрушился час пик – и Львов неузнаваем.


1978                Поезд 600+13

Какой километр по стыкам везёшь людей ты  с этим грюком!
Им нужно всем добраться к цели, а я хочу к сестричке Элле.

И в электричке, если надо доеду я к сестричке Наде.
Пойду пешком так еле-еле, чтоб ощутить в спокойном теле

Ту тишину… цыц! Шепчут ели! Звенят сверчки как менестрели.
Ну где же я глазам не верю… распался сон в моей постели.

Когда Тамарка, хлопнув дверью, меня вернула к дребедени.
Опять колеса загалдели, опять сорвусь я на пределе.

Я спать хочу, уразумели! Ну, разве отдых, если двери
В вагоне хлопали и пели и пассажиры так галдели –

Ну, не вагон, а рынок целый. Они рычали словно звери.
А тут вставай и завтрак выев, беги по магазинам в Киев.

Вертись-вертись танцуя польку, крутись, трещи, как балаболка,
Тащи пожрать, а всё без толку – хоть зубы положи на полку!

И я уверен абсолютно, что из-за рта у нас так пусто.
И если бы стройнее бюсты и целы зайцы и капуста.