похожденье. ппродолжение

- Мой конь! Гнедыш! – смахнул слезу я.
- Не бросил ты в лесу меня!
Скажи, отец, мне можно выйти.
Погладить своего коня?
- Лежи пока! – ладонью-щепкой
Толкнул меня он на кровать.
- Ты слаб пока! А здесь я – Леший!
И ты не смей мне баловать!
- Злокознен ты, твердят в народе.
Тогда зачем меня спасал?
А он, вдруг, усмехнувшись, вроде,
На то мне просто отвечал.
- Народ, вишь, глуп! Берёт у леса
Без разрешенья. Не спросив!
Придёт с топориком, повеса,
И, ну лупить, что было сил.
Он валит древо поновее,
А рядом, видишь, сухостой!
Оно и легче, и справнее,
И не замочено водой.
Оно в избе венцами ляжет,
Тепло собережот зимой.
Как новое, не треснет даже!
Но, человек ведь не такой.
Ему с наружи, что бы, краше
А что труха внутри – пускай!
И не спросив, чужое ль, наше.
А ты чужого не замай!
Скажи словцо – и выйдет леший,
Покажет где и что рубить.
И будь ты конный, или пеший
Сумеет к дому проводить!
А кто без спросу-позволенья,
Так с тем и разговор другой!
Срубил, наклал себе поленья?
Не выйдешь с лесу сам-собой!
Я закружу звериной тропкой,
На небо тучи нагоню.
Я здесь поставлен, злой ли, добрый,
Стеречь деревья на корню!
Вот, поживёшь со мной, недолго.
Взрастишь деревья, что срубил,
Впряжёшь коня свово в оглобли,
И вскачь гони, что было сил!
А коль захочешь - оставайся.
Я, почитай, уж тышшу лет
Копчу собою поднебесье,
Живому лесу дав обет.
Я чую приближенье срока.
Мне век остался. Может два...
Давно уж весть несёт сорока,
Что, мол, устал я, нет меня!

- Ты что, отец, два века срока!
Мне б сдюжить бы десяток лет...
- Мне на тебя плевать глУбоко,
Коль мыслиш, что несу я бред!
Ты поживи со мной подольше
И, коли примет лес тебя,
Мхом обрастёшь в коротки сроки
И превратишся в лешака!
Я тож из люда уродился,
Да в лес забредши пацаном,
Неудержался, обозлился
Гонялся с палкой за ужом.
Меня старик один за ухо
Поймал и выдрал ремешком.
Потом стыдя, принял за руку,
Отвёл к себе в пещерный дом.
Ужа выхаживать заставил,
Сажать берёзки, ширя лес.
Он сам дубам поклоны кланял...
Во мне проснулся антирес.
Остался я тогда с тем лешим,
Он вскоре помер, позасох.
А я, прозеленев, как надо
Себе забрал его лесок.

Старик лешак вздохнул претяжко,
Потёр рукой зелёный лоб.
- А без присмотру, лес на плашки
Запустят. В холод что б
Топить живыми деревами
Печей их ненасытный зев.
Так что, решай! Ты с ними? С нами?..
Поспи пока. Уж сумерек.
Два дня был слаб и всё лежал,
А он носил мне мёд и воду.
На третий день меня поднял
И вывел из норы в природу.
Зелёный лес шумел листвой,
И кронами качали ели.
С пещерой рядом, с той норой,
Стояли в ожиданье звери.
Два волка, зайцы и олень,
Барсук, сорока, ёж и мыши.
Он подошёл к ним и сказал.
- Ну. Что и где кто поуслышал?
Сначала говорили волки, 
Хвостами по земле метя.
Потом и ёж прибрал иголки,
Сопел. И лапкою скребя
Пенёк от старой ёлки,
Блистая бусинками глаз,
Чуть шевеля подвижным носом,
Вёл тихий, долгий свой рассказ.
Подолгу выслушавши всех,
Качал главой зелёный леший.
А я лишь думал -как везде
Он поспевает, всюду пеший?
Да, понимает рык зверей!
Но он один на много леса.
Да, путать тропы для людей,
И холода призвать, вдруг летом.
Живя один как перст. В темнице
Средь ельих лап и желудей.
Он говорит со зверем-птицей,
Взамен лишь требуя вестей,
О том, кто - где озорничает,
Иль рубит лес исподтишка.
Он от зверей о многом знает.
И так уж многие века!

Меня привёл он на поляну,
Вручил лопату и бадью,
И показав на младь берёзок,
Сказал. - Вернуся по утру.
А ты пока копай младушек,
Да зря-то корни не губи!
И на восток носи, к опушке,
А то им здесь не подрасти.
Не даст им света сестры-братья,
А там вольготно и светло.
Людям смотри не попадайся,
Ведь недалече там село.
Ты у меня деревьев много,
Дубов и ёлок погубил,
Семь сот почти! Так что до срока
Тебе отсюда не уйти!
Копай же здесь - сожай к опушке!
Поможешь мне поширить лес.
Сказал, поднял с дороги шишку,
Чуть усмехнулся и исчез!

А мне работа без подмоги.
За день всего берёзок пять
Сумел вскопать, отнесть к опушке
И там опять земле отдать!

- Так, пОпять в день, что мы имеем? -
Я думал привалясь к сосне. -
Семь сот теперь на пять поделим...
Такое даже в страшном сне
Увидеть мне не приходилось!
Сто сорок дён! Итить ту мать!
Почти, выходит, что пол года
В лесу мне этом пропадать!
А делать что? Долг платой красен!
Я взяв бадью пошёл к ручью.
Полить берёзки мои надо,
Чтоб не засохли на корню.

Так день за днём, не хочешь-хочешь,
Копал, сажал и поливал.
Всё пОпять в день, всё ближе к сроку,
Долг лешему я отдавал.
Медведь мне мёд носил в долблёном,
Искусно, ясневом пеньке.
Орехи и грибы бельчата
Бросали наземь, близ руке.
Ни кто не гнал. Неторопливо
Берёзок триста перенёс.
Лишь леший приходил , сварливо
Совал повсюду остый нос.


Летели дни, прошли недели,
Я к жизни, воздуху приник.
И птицы-звери присмерели,
И я к ним тоже пообвык.
Однажды, от трудов уставши
Сидел я у пруда с лесой.
Томимый поплавком на глади
Я полной грудью брал покой,
Что разливался вкруг прохладой
И прелью осени листвы.
И яркий день мне был наградой.
Уж недалече до зимы.

И вдруг услышал плеск я звонкий,
Смешок короткий. Глас младой
Спросил. - Зачем так одиноко
Сидишь над нашею водой?

Откуда голос? Ни души ведь!
В лесу лишь звери, леший, я.
Иль мне уж и себе не верить?
Иль это трели соловья,
С устатку, голосом звучали?..
Но стой! Шевелится камышь!
- Я говорю с тобою, дядя,
А ты, чего-то, всё молчишь?
Не озирайся, не увидишь
Тебе глаза я отвела.
А то ты, вдруг, меня обидишь!
Я ж в этом озере одна.

- Да кто ты , призрак аль девица? -
Я из себя давил слова
- И что ты делаешь в водице?
Не лето, чай! Уж холодна.

- Русалка я, коль ты не понял!
За озером я здесь слежу.
А ты пришёл, и рыбу ловишь
Без спросу, я как погляжу!

- Прости, хозяйка, дак не знал я
Что рыба в озере твоя.
Ещё не разу не клевало,
Так не ругайся на меня.
А я лесу свою смотаю,
И больше к озеру твому,
Поверь, душой греха не знаю,
Уж ни когда не подойду!

- Не торопись ломать уду.
Ко мне, ведь, только леший ходит.
Поговорить с тобой хочу,
За друга, будешь мне, навроде!
А с лешего-то толку нет,
Он всё про ёлки да сосёнки.
А для души? Один ответ!
Толкуй с людями на просёлке...
А как туда, без ног, уйду я?
Мне хвост, чтоб плавать, даден был.
Так и живу, мечту лелея,
Кто бы со мной поговорил!

И повелось с тех пор, до снега,
Весь день сажал, потом к воде
Ходил, лелея томну негу
Увидеть деву во пруде.
Она бела, как льна холстина,
Как море, синие глаза.
И пышногруда, не сварлива,
Приятной зелени власа.
Ей интересно всё, всё внове.
Всему поверит, что скажи.
Она же не была в просторе
Безкрайней, солнечной степи.
Она, из леса, не видала
Клин прилетевший, журавлей.
Она жила, да и не знала,
Что земли есть за семь морей.

Ведя подлунные беседы,
Не раз встречал я в блеске глаз
Её, любви проснувшейся, отсветы.
Да и сама она не раз,
На берег подтянувшись спорно,
Ложила руку на плечо
И весело смеясь, задорно,
Вдруг целовала горячо
Холодными, как лёд, губами.
И уплывала, бив хвостом.
Эх! Вот была б она с ногами...
И так до первого мороза
Ходил я на зелёный брег.
Дарил цветов дикИе розы,
Дружбу русалочью берёг.
И сердце мне тоскою сжало,
Когда тот пруд седым ледком,
Зима до лета заковала
Присыпав поверху снежком.

- Скажи мне, дед, зимой русалки
Как рыбы спят на самом дне?
Спросил я лешего, валежник
Готовя к будущей зиме.

- Эт ты о Глашке? - хмыкнул леший.
- Я чую, в гости не зовёт!
Ты с ней сдружился, как смотрю я.
А в будущем, что вас то, ждёт?
Ты не морочь девчёнке душу,
Она в воде, ты - на брегу.
Ты, лучше, вот чего послушай,
Зима уже, конец труду!
Заместо семи сот деревьев,
Ты посадил десятков сто.
Работал хорошо, поверь мне!
Но речь сегодня не про то.
Мне на покой пора уж зимний,
В большую спячку, так сказать.
Да беспризорный лес, озимый
Мне не охота оставлять.
Ты уходить ведь не собрался?
Так поживи всю зиму здесь.
Да и куда тебе податься,
Там ворог сжёг всю твою весь!
На камне камня не оставил,
С землёю посровнял дворы.
Земля теперь родит, едва ли
Ни рожь-пшеницу, ни травы.
А здесь! Чай-мёд, закрОмы пОлны,
Тулуп медвежий на меху,
Там ягоды, грибы сушёны,
Там крупы - кушай не хочу!
Ходи за лесом. Лесорубов
С младых делянок попугай.
Гоняй зверьё от душегубов,
Силки-капканы поснимай.
А я в долгу уж не останусь!
Как только встану,по весне,
Каменьев, серебра достану,
Не видел столько ты во сне!

А что терять? Ни зги не вижу
В судьбе своей. И от добра
Добра не ищут. Я увижу
Как по весне взойдёт трава,
Растает лёд в пруду средь леса,
Ко мне русалка приплывёт...
- Послушай дед, а мож до лета
К русалочке уйти под лёд?

- Так ты умрёшь! А толку ль много
Ей с сизого то топляка?
Уж больно холодна зазноба,
Пойми, она не для тебя!
Каменья по весне получишь,
Найдёшь жену среди людей.
Построишь дом и счастлив будешь...
А Глашка... Ты забудь о ней!

Я промолчал. Попили чаю.
Трещит полешками очаг.
Да что мне делать? Я скучаю,
А вечер зимний долог так...

И повелось, я днём за лесом
Слежу, заместо лешака.
А по ночам, что тот повеса,
Жду дней весенних у пруда.

С зверьём сдружился понемногу,
Занозы с лап им доставал.
Лечил поломанные ноги,
В обиду людям не давал.
Мне волки зайцев приносили,
Побаловался чтоб мяском.
И жизнь в безмолвном изобилье,
Зимой тянулась день за днём.

И вот уже, к весне поближе,
Увидел я престранный сон.
Лежу я под водой, недвижим,
И вьётся рядом старый сом.
И грозно пастью разевая
Он голосом мне говорит:
Судьбу твою один я знаю,
И коль любовь в тебе горит,
Дождись, когда проснётся леший
И за работу попроси
Не самоцветов и камений -
А что в дупле лежит, внутри
У дуба старого, с опушки,
Что с северов граничит лес.
Не соглашайся на именье
Хоть с крепостными, а хоть без.
В дубу трёхвеком, колоколец
Волшебный, призывной лежит.
Его бери и отправляйся
Где море-окиян дрожит,
Ветрами, бурями вспенёный.
Где волны бьют скалистый брег.
Живёт там бог, зовут Тритоном.
Он спит там не один уж век.
Его обманом, хитрый Локи,
Бог северный, проказный лгун,
Споил вином и сном глубоким,
Тритон на много лун заснул.
Лишь колокольца звон волшебный,
Сумеет бога разбудить!
И он того одарит щедро,
Кто сможет Локи проучить.
Ты сослужи ему две службы,
И он, тогда, поможет вам
Иль под водою плавать дружно,
Иль слать приветы небесам...

И я проснулся, дров подкинул
В едва лишь тлеющий очаг,
И так, и эдак всё прикинул...
И вдруг решил "да будет так"!