Перестало сердце биться

На 75-ом году ушел из жизни известный журналист Херсонщины, мастер сатиричного жанра Глигач Владимир. Болезнь прокралась незаметно - на пасху 4 апреля случился инсульт.    За жизнь боролись 5 месяцев и 5 дней. Но болезнь никогда не приходит одна - инсульт с парезом левых конечностей, затем цистит, стенокардия, прединфактное состояние. Все это надо пережить. Несмотря на все болячки Владимир не терял чувство юмора и превозмогая боль шутил, смеялся и даже старался сочинять. Что смогла, то записала с его слов. Некоторые из афоризмов  и четверостиший предлагаем на суд читателей.

Не вздумай творить из меня идеал,
После памперсов и одеял.

Плотские муки осели,
Запрятали душу в теле.
Из-за этих, из-за мук
Истощается мой дух.

Когда Мостовой не в балласте,
Он начинает воспитывать власти.
А потом пришел рассвет
И сказал я Маше:
«Мостовой и да поэт».
Весь его умишко
От Наташки и от Мишки.
Люби жену, а также тещу.
А если тещу не полюбишь,
То жизнь свою погубишь.

На празднике не напивайся.
И скромной девочкой останься.
И смотри, чтоб Мостовой
Подружился с головой.

Нет большего счастья на свете,
Чем сходить на горшок в туалете.

В туалет не отвела,
От позора не спасла.
До чего ж противно мне
На своем лежать г-не.
За эту за вонючую услугу
Напишу письмо я другу.
Ни за мильон и не за тыщу
Не смог бы пить я чай в такой вонище.

Опять стоит вопрос,
Что будем делать без абрикос.

Слышу, где-то он стрекочет,
Но ко мне идти не хочет.
Нет комфорта здесь такого
Как на проспекте Ушакова.

Маша здесь хлопоче,
Видпускать не хоче.
Заместь сигарет
Сунет мне таблетки.

Больше жил чужим умом,
Своего не приобрел.
Мы у тела собрались,
Агитируем за жизнь.

Подействовал на тело яд,
Погиб я, как гарант.

Одну традицию мы соблюдаем свято.
Не работаем: ни в праздники, ни в свято.

Жизнь после инфаркта
Чегось – таки варта.

Встал Геннадьевич с левой ноги,
Теперь нам будет пудрить мозги.

Две садюги из Хеседа
Довели до ручки.

Сразу я не уловил,
Кто ближе, кто роднее.
Но каждый норовил
Мне сделать побольнее.

И на мужа зря Светлана дуется.
Я бы тоже не пускал
Светочку на улицу.

Бывали всякие сюрпризы,
Бывали всякие капризы.
В моей бесшабашной судьбе
Вдруг появилась цель в жизни –
Лелеять ненависть к тебе.

Врач признал его талант.
Вы, Володя, симулянт.
Больница – это не дом
Любви и печали.

Терзают: «Украина –
Это мова соловьина»
Да вот беда. И стыд и срам
Досталась соловьина…воробьям.

Без твоих неутомимых рук.
Я словно бы раздавлен, как паук.

Мой недуг не вечен.
Мы поставили точку.
Гречка – это печень,
Виноградик – почки.

Любви границы – не преграда,
А лишь межа простора!
Я в вас влюбился с первого взгляда,
О, дорогая Дора!

Мы с вами жили по-соседству,
Общались иногда.
Но образ ваш ношу я в сердце,
Хотя прошли года.

Мы ваши прочитали речи,
Спасибо за подсказки.
И ждем теперь мы новой встречи,
Как ждет ребенок ласки.

Через целую эпоху,
Через 40 тысяч дней
Понял: жить не так уж плохо,
Даже если ты еврей.

По квартире, как по сцене
Еду рано по утру.
За подарок, за бесценный
Хесед весь благодарю.

Жизнь всегда нам что-то преподносит,
Так заведено уж с давних пор.
Коль появился вдруг понос,
То обязательно мы ждем запор.

Когда это было в столетье,
Чтоб рыбу морскую
Запить молоком.

В который раз ловлю себя на мысли
Чтоб подмывать меня
И чтоб и загарланить мог
«Эх, парень молодой, молодой, молодой!»

В грезах о сибирской шири,
Я вижу то тайгу, то рощу, то лесок,
Но чтоб в застолье мы не ели и не пили,
Всегда я слышу звонкий Нинин голосок.

Твоих заслуг передо мною
Так много, что не счесть.
Спасибо, ангел дорогой,
Что ты на свете есть!

Каким бы я не был капризным
На общем постельном режиме.
Борщи и морская рыбешка,
Каши с супами – отличная кормежка,
Когда жена в ударе.
Отмечу я при этом кстати,
Особо поразил меня хек в томате
И вызвала почтение - в томате нототения.
По болезням дубинушкой ухнем,
Лишь была б настоящая кухня.
С 04.04.10г. по 08.09.10 г. г.Херсон, постельный режим.