Поиски зайца

   (Сон)

«Не заяц ли кору объел и
умчался прочь?.. Следы пурга
все замела!.. А для врага
он (на снегу да в шубке белой!)
невидим: ни лиса, ни волк
его не схватят!» – с вербы, снега
стряхнув увесистый комок,
подумал я и… вздрогнул: белка
с еловой лапы прямо на
плечо мне прыгнула…
                «В кармане
нет ни орешка, ни зерна,
ни семечек, ни крошек; мани
давно уже перевелись!..
В нём… только лук-порей да лист
салата, – к белке обращаясь,
сказал я тихо и, смущаясь,
добавил: – Ты ведь лук-порей
не ешь?.. А я – из лопарей:
мне свежий овощ нужен: тыкве с
капустой я не предпочту
и персик – детскую мечту
гиперборейца!.. Белка, ты из
семейства беличьих; а вы
живёте высоко… на соснах
и елях: даже головы
не запрокинешь!.. Вы и вёсны,
с макушек глядя, раньше всех
встречаете…
                Гляди-ка! некто
прошёл – видны следы! – а в снег-то
не провалился!.. Снег, осев,
стал и шершав и твёрд… Уснули
и ветры южные…
                Скажи,
где заяц, белка?.. Не весну ли
он побежал встречать?.. В глуши
лесной живущие: и птица,
и дикий зверь – все ждут весны!
всем снятся радужные сны!»
А белка пискнула: «Что снится
тебе?!»  –  «Да я… напился вдрызг!
Я пил три дня…»  –  «А что за заяц?!»
«Н-ну… этот… маленький мерзавец,
что снизу вербы ствол обгрыз!..»
«Не знаю!.. Зайцы – да и белки! –
все на одно лицо, всё мелкий
народ… Ты к Солнцу обратись!» –
сказала белка и, вильнувши
хвостом, пропала…
                «Щиплет уши!
Мороз! – подумал я. – Пройтись
необходимо. Всходит Солнце!
К нему и обращусь. Оно,
горя, как красное вино
в бокале, будто бы трясётся
в морозном воздухе…»
                До скал
дойдя, сказал: «Когда-то с горки
заледенелой я съезжал
в салазках: я ли снежной корки
и плёнки льда, что на камнях
образовалась, испугаюсь!..
В салазки – будто на коня! –
садился и, с горы спускаясь,
смеялся весело, а дух
захватывало!..»
                «Я кладу
луч золотой на отсеченье,
что не залезешь на скалу!» –
раздался голос (был он глух,
как будто времени теченьем –
довольно вялым – принесло
слова неведомо откуда)…
«Подобен мшистый склон катку, да
взберусь! Я не бросаю слов
на ветер, – про себя заметил,
а вслух сказал: – Ты кто такой?
Живёшь ли ты ещё на свете,
иль голос времени рекой,
потекшей вспять, каким-то чудом
из прошлого приплыл?.. Ты – есть?!
Да где же ты?»  –  «Лучи точу о
скалу…»  –  «А-а! понимаю: весь –
в работе!.. Камень за точило
сошёл?»  –  «Конечно!»  –  «Заточило
лучи, Светило?!»  –  «Да!»  –  «А весть
Ты принесло мне от косого,
который вербу обглодал?»
«Зачем?»  –  «Он долго голодал!»
«Один косой бежит от сов, а
другой – от волка, третий лис
боится, а четвёр…»  –  «Телись!»
«Собаки-то на кость всей сворой
кидаются!»  –  «И что?»  –  «Кору
обгрызли зайцы поутру!»
«Мне нужен тот из них, который
отправился встречать весну!»

Тут Солнце так расхохоталось,
что жаркие лучи, блеснув,
лёд растопили: не осталось
ни льдинки на камнях…
                Плеснув
из пузырька одеколона
(смесь «Шипра» и «Сирени») в рот,
рванул; быстрее, чем Нимврод –
за ланью, я бежал; по склонам
гранитных скал уже текли,
бурля, потоки; водопадом
ель сшибло; просвистел снарядом
булыжник; плешь лучи пекли
неимоверно; я же мчался
по лужам; а когда попал
в поток, мелькнула мысль: «Пропал!»
Я с жизнью мысленно прощался
(воды уже я наглотался);
Бог-Случай спас: я за бревно
схватился; вовремя оно
подплыло: не прошло и часа,
как я уже нащупал дно…

Уставший, мокрый, еле вылез
из мутной, грязной жижи на
сухое место. Тучи вились
над головою. Тишина
стояла страшная; «гнетущей»
её назвал, как только лёг
на землю; этот «уголок»
был захламлён поменьше: кучи
различной дряни тут и там
лежали; я на этот хлам
уже не обращал вниманья:
не удивляясь ничему,
я лёг и… потерял сознанье,
и «я» моё – ушло во тьму!..

Но организму моему,
натуре, существу всему
пришла на помощь Мать-Природа;
Она (быть может, даже брода
не зная!) телу и уму
всегда спешит помочь: недолго
я спал, а бодрым встал!..
                Гляжу,
лоб тру, но не соображу,
где нахожусь: сквозь степь дорога
идёт до горизонта; степь
мертва! трава везде как будто
покрыта ржавчиною…
                «Худо
здесь очутиться одному! –
подумал я. – Умрёшь от жажды!
Так умерли уже однажды
туристы много лет тому
назад в самой Долине Смерти,
в Сахаре, ни души не встретив
в пути!»
           И я пошёл… пройдя
немного, увидал землянку,
а около неё – бродяг
в звериных шкурах…
                «Эй, земляк! у
вас – заяц?!» – обратился я
к тому, что был ко мне поближе.
А тот (багроволицый, рыжий)
осклабился и, «просияв»,
сказал: «Мы одного поймали!»
«Да где он?!»  –  «Из землянки дым
идёт!.. Орлы трубу сломали!
и невозможно у плиты
стоять!..»  –  «Я не пойму! причём тут
какая-то труба?!»  Они
все – прыснули. «Пошёл ты к чёрту!» –
воскликнул рыжий. «Рубани!
всю правду выложи!» – вскричали
все остальные (человек
семь-восемь). Тот промолвил: «Бег
косого… вижу, опечален
уже заранее!»  –  «Где ж он?!»
«О Господи! не будь смешон!..
Он кончил жизнь свою в чугунном
котле!» Тут я вскричал: «Вы гуннам
подобны! хамы! дикари!» –
и побежал на свет зари
вечерней; а когда споткнулся
о камень, – в тот же миг проснулся!..

Я размышлял об этом сне
(он мне приснился по весне),
и говорил себе: «Причудлив
мой сон!.. Я болен!.. Излечу ли.
сам нервную болезнь ходьбой?..
С утра уже брожу по скалам!
(Птиц пение всегда ласкало
мой слух!) Иду, смеясь: хоть пой
по-птичьи!.. Х-хе! маши руками
да пой и прыгай!»… Ох, не зря               
народ считает дураками
поэтов!..
            В путь! в окне – заря!

Закончил 12 июля 2010