Мирон

"У Бога есть одна мысль и одно желание - миловать и миловать... Господь и на страшном суде будет не то изыскивать, как бы осудить, а как бы оправдать всех. И оправдает всякого, лишь бы хоть малая возможность была". Святитель Феофан Затворник

Вечер. Хмурилась погода.
Ветер тучи к югу гнал.
Человек в толпе народа,
Молча слушая, стоял.

Говорили, что прохожий
Пять минут назад был сбит,
Иномаркою, похоже...
Вот и "скорая" летит...

Был облеплен потерпевший
Сворой уличных зевак.
Поначалу даже фельдшер
Просочился кое-как.

Любопытством от природы
Каждый в мире наделен.
Мой герой гурьбу народа
Обошел со всех сторон,

На носочки становился,
Словно в шторм, он греб в толпе,
Только так и не пробился
К эпицентру ДТП.

Он хотел увидеть – кто же
Тот прохожий, что был сбит.
Город маленький, и может
Друг (не дай, Бог) там лежит.

Родственник, сосед, коллега –
Может каждый пострадать.
Стало важным человеку
Личность сбитого узнать.

"Разрешите... Извините... – 
К окружающим взывал –
Кто там?.. Что там... расскажите..."
Но никто не отвечал.

И предчувствие плохого
Охватило душу вдруг.
Перебрал он в мыслях снова
Всех родных и близких круг.

Прилетело отголоском
Имя сбитого – Мирон.
Человек подумал: "Тезка" –
И вздохнул спокойно он.

Поредела мыслей стая,
Стих эмоций нервный зуд.
Среди всех, кого он знает,
Лишь его Мирон зовут.

Повинуясь стадным чувствам,
Он стоял в людских тисках.
Сплетни (тонкое искусство)
Зарождались на устах.

Слева женщина шептала:
«…переломы и ушиб…»
Справа кучка сострадала:
«…молодой такой… погиб»

А старушка со слезами,
Причитала, что есть сил,
Осенив себя крестами:
«Муж свою жену убил!»

Вой сирен…Пустые толки…
Не смолкает телефон…
Снова чей-то голос тонкий
Произнес в толпу: «Мирон»

На мгновенье показалось:
Голос тот  Его позвал.
Но потом решил, что малость
Он за вечер подустал.

Люди в штатском что-то пишут…
Слухи катятся волной…
Вдруг Мирон опять услышал
Где-то близко за спиной

Тот же голос раздавался.
Был теперь он убежден,
Что и раньше обращался
Голос тот к нему: «Мирон»

Становился зов сильнее,
Громче уличных шумов;
Знал Мирон – всего важнее
Для него идти на зов.

Без внимания на морось,
На простых зевак ряды,
Повернулся он на голос,
И увидел впереди

Диск пылающий огромный
То ли солнца, то ли нет;
На застывшего Мирона
Разливал он дивный свет.

Вмиг прошло оцепененье,
Сразу стало так легко,
И душа пришла в движенье –
Воспарила высоко.

Теплым светом окруженный,
По туннелю шел Мирон.
От толпы разгоряченной
Становился дальше он.

И несчастье на дороге,
Где прохожий пострадал,
И недавние тревоги 
Позади он оставлял.

Шел Мирон в туннеле к солнцу,
И не мог он разуметь –
Как без боли удается
На ярчайший свет смотреть!?

Шаг за шагом. Мысли плыли,
Растворяясь словно сны.
Вдруг невидимые силы
Подхватили, понесли.

Пролетел туннель в мгновенье,
Словно был он окрылен.
И все время наважденьем
Слышал зов: «Мирон! Мирон!»

Вспыхнул свет в конце туннеля,
И закончился полет.
Воздух словно в дымке белой.
Голос больше не зовет.

Тишина и невесомость.
И такая благодать,
Что мирская многословность
Не способна передать!

И Мирон парил в тумане.
Пахло ладаном кругом.
Он, как будто в русской бане,
Был укутанный теплом.

Упоительная сладость
На Мирона снизошла.
Утешительная радость
В сердце розой расцвела.

Дух Мирона от покоя
Преисполнен счастьем стал,
Божьей милостью напоен.
«Я в раю!» - он прошептал.

Но внезапно гром раздался
И туман заледенел.
А герой мой вдруг сорвался,
Камнем вниз он полетел.

И все дальше становился
От него блаженный свет.
Он в отчаянии бился,
Прокричать пытаясь: «Нет!»

От кошмара он ни звука
Не сумел произнести.
Но еще страшнее мука
Ожидала впереди.

Он хотел перекреститься,
Но не слушались перста.
И не мог, чтоб помолиться,
Вспомнить имени Христа.

Он упал, но не разбился.
Тьма захлопнулась над ним,
И вокруг кольцом обвился,
Словно змей, зловонный дым.   
 
Как Мирон не отбивался,
Мерзкий дым в него вошел.
Каждый мускул с болью сжался –
Он движений был лишен.

Впереди шипела лава
И кругом рекой лилась.
Вдруг она волной кровавой
На Мирона понеслась.

И смертельный ужас душу
На кусочки разрывал.
Силу всю свою обрушив,
Страх рассудок забирал.

Был Мирон почти на грани
Помешательства ума.
Он в отчаянии крайнем
Повалился в грязь плашмя.

В этом низком положенье
Был накрыт он с головой,
Устремленною к сожженью
Раскаленною волной.

Но Мирона реки лавы
Не сожгли огнем своим.
Освещая светом ржавым,
Их огонь был ледяным!

Холод бритвой резал кожу,
Стыла кровь, и как в бреду
Прошептал Мирон: «О, Боже!»
С болью вскрикнул: «Я в аду!»

И тогда в раскатах грома,
Разрушая путы туч,
Опустился на Мирона
Долгожданный света луч.

На него с душой разбитой
Мой герой из тьмы взглянул
И с глубокою молитвой
К свету руки протянул:

«Господи! Прости, помилуй!
Делом, словом я грешил,
Часто пил и был унылым,
В лености и гневе жил.

Боже милостивый, Боже!
Со слезами на глазах
Каюсь пред тобой до дрожи
Я в содеянных грехах!

Тайновидец, Царь Вселенной!
Милосердьем напои.
Ты прости, молю смиренно,
Согрешения мои».
 
И по милости Господней
Из Геенны огневой
Света луч Мирона поднял,
Словно чьей-нибудь рукой.

С благодарными словами
Мой герой летел наверх.
Он кровавыми слезами
Заплатил за каждый грех. 

В Божьем Царствии однажды
Побывал Мирон. И вновь
Он душой и клеткой каждой
Ощущал Его любовь.

И в блаженстве пребывая
В сердце с миром и добром,
Имя Бога прославляя,
Шел по радуге Мирон.

А вокруг благоухали
Боголепные сады.
Всюду землю усыпали
Неземной красы цветы.

Оглядев Долину света,
Он отправился туда,
Где в садах, богатых цветом,
Были райские врата.

Размышлял Мирон: «Во многом
Я пред Богом виноват…»
Но внезапно голос строго
Крикнул издали: «Разряд!»

Сердце вдруг его забилось,
Огляделся он кругом,
Только также все искрилось
Светом, словно серебром.

Шаг за шагом. Плыли звуки,
Превращаясь в звездопад…
Снова голос крикнул: «…руки!..»
Миг спустя: «… еще разряд!..»

Сердце к горлу подскочило,
Тяжело дышал Мирон.
«Снова адская пучина?» -
Содрогнулся в страхе он.

Но кошмар не начинался,
Не врывался адский мрак.
А до райских врат остался
Моему герою шаг.

И Мирон, с большой надеждой,
Быть у входа в Рай спешил.
Но внезапно голос прежний
Прокричал: «Дыши! Дыши!»

С ускорением стократным
Удаляться стал Мирон.
И туннель путем обратным
Пролетел в мгновенье он.

Боль его пронзила тело.
Мой герой глаза открыл,
А над ним в халате белом
Фельдшер молодой застыл.

«Ожил сбитый наш прохожий!» -
Эскулап вслух проронил.
А Мирон молился: «Боже,
Ты спаси и сохрани!»

2-18 сентября 2010 год


Иллюстрация - Икона "Страшный суд"